И не понятно что хрустит
фаланги пальцев или чётки
зажаты кисти
под прости …
холодный век метельной мысли
я выжимаю бога слова
в твоё девятое не мая
мою последнюю
весну
стекло
из арабесок дыма боли
картинку с чайкой выбирает
большой и чёрной
как татарин
покрывший игом лебедь Русь
холстом стираю пыль наитий
хоть на санскрите
хоть иврите
не врите и
не говорите
что жизнь по-разному болит
когда в огонь бросают книги
холодных женщин как детей
я мысль с Хатынью Саласпилса
вязальной спицей обручу
свернув ручей в обходы барства
еще живет
другое братство
я так хочу
Из всех желаний
снять посотово
пчелиной ленточки полоски
и взяв георгиевский крест
его на купол воцерквить
не в день Победы
навсегда
пусть будет пьяным купоросом
и маяком живым матросам
не заигравшихся людей
углом ашрама
провожать
поэзий капающий храм
хрущевской кухни
И слышать как танцует в стеклах
звон телефона эхом лет
в твоей пустующей квартире
сто лет молчу
люблю
и каюсь
в пустыне времени вер блюдом
там обещали
будет будда
я пальцы верой обретала
учила мудры
меняя копи «я» на пяльцы
а тени копий на паяца
не получилась балерина
но есть танцующий сержант
из детских снов протуберантных
успеем если отшептать
хоть пару пятен
не зря
осенний воздух трачен
угольных кратеров тепла
как черепах любимых богом
на тёмной плоскости листа
живого неба
давай присядем на дорогу
зажаты кисти
