не дан мне
твёрдый и звонкий голос,
чтоб толпа,
огромный косматый зверь,
услышала.
на спине лишь топорщит волос,
в утробе растя
рычащую трель.
не умею
вылить до капли во взгляд
всё то,
что внутри кричит "выпусти!".
я боюсь
красоты любовных баллад,
что меня кто-то
возьмёт и вытрясет.
я без устали
в строфах чеканю злобу
на мир весь,
но пуще всего на себя,
на дрянную свою
человечью породу
и смерти кричу
"ну когда?".
я себя сам
в ночной муке выдумал -
так цветок полевой
отрастил шипы.
я руками своими же выпорот.
мои плети -
мои же стихи.
я устал
на бумаги клочки себя лить,
нутро выжимать,
чтоб сцеживать строки.
каждое слово -
ещё один шип
на руках, на спине и сбоку.
"помогите!"
мой рыбий беззвучный крик.
зверь тот, толпа,
не повёл и ухом.
довольный,
лакает из миски спирт,
хмеля своё дряхлое брюхо.
"я с тобой"
слышу рядом. о боже!
средь людей,
миллиона душевных калек
есть один
абсолютно здоровый,
всё же есть
хоть один человек!
шкура моя
в проколах, изношена,
изорвана болью
на лоскуты,
теперь я её
непременно сброшу
и стану таким же как ты.
пусть не смогу
хоть чёрточку малую
срисовать,
перенесть на себя, другого.
я исчерчен штрихами-шрамами,
но я
хотя бы попробую.
