Шашлычник с сарацинскими глазами
Как геликоптер раздувает пыль
Фанерными своими лопастями,
Он запах мяса заставляет плыть,
Не прослезившись. Чувственное диво –
Среди степи натопленный асфальт
Блестит буграми почерневшей сливы,
Над маревом гудит Державина строфа
И жар дрожит в безумье нелюдимом.
Дюралевые выбелив бока,
Скребется о песок, как лампа Алладина,
Вагонная корчма - сбежав от астмы хат,
Дымит походными казачьими котлами.
И грузный MAN, и ветреный Peugeot,
В седельной упряжи покачиваясь, лбами
Упрямо бьются в солнечный ожог
На черной через вечность переправе.
Доспехи их горят. Но против сарацин,
Сеть запаха набросивших в пространстве,
Не устоять. Кровь тормозящих шин
Кривой рекой спекается к шинкарству.
И снова шлях чумацкий – как Ясон -
Пытается понять, войдя в чужое царство,
Зачем же выбран он?
К чему его мытарства?
И золото степи, что пыль в его руно.
Светильник падает, пылает свод небес,
Темнеет свет в пульсирующей вене,
Лишь сухостой шуршит слабее и слабей
И пепел веется под тонким дуновеньем, -
И если мыслит Бог, то мысль Его есть сон
Над степью, пропустившею мгновенье
Со Дня Творения, где создан горизонт,
До песни тягостной как лунное затменье.
