|
Каждый город свой норов
Каждая деревня своя обрядня
Город дуркует, локтями толкается,
Матерно кашляет на перекрестках,
Душится пылью и мягко втирается,
Сразу под кожу, и прямо в подкорку.
Шаркают годы, как абразивом,
По мостовой, кирпичам и по лицам.
Вязкие запахи, гарью подслащены,
Им так легко из детства пробиться.
Здесь я на каждом углу, прекресточке,
Выждал минуты, в часы собирая.
И узнавал тебя с первого жеста,
Твой силуэт с далека замечая.
Здесь замышлялись масштабные планы,
И у отца были руки всесильные.
Слезы от бабушки, сердце от мамы,
Я каждым вздохом, перевязанный с Ними.
Ночью, с окрестных степей пересушенных,
Дунет полынью и горечью пряной.
Утром разбудит гомон молочницы,
Ленно вползая через хлопья тумана.
И сквозь апрель в голове валерьяновой,
Вспыхнет цветок моих чувств негасимых.
И по дороге, какой бы не шла ты,
Не обойти меня, все закруглилось.
Он и сейчас строг, учтив и внимателен,
Шкаликом меряет, пенделем правит…
Громом весенним в степи растекается,
Все понимает, и всегда принимает.
__________________________________
Когда я в Город, свой любимый, возвращаюсь, каждый год,
То губы, до крови закусив, то хвост задрав,
Я ощущаю всем своим нутром,
Его ершистый, своенравный нрав.
В бурчании таксистов,
В дрожанье, резком, трамвайной рейки за спиной,
И в абрикосовом амбре, которое повсюду,
Внутри, и над, и подо мной.
Я знаю этот город, с изнанки и с фасада, в детальных потрохах,
И в свежести ночной и в заводских прокуренных дымках. *
Я всяким узнаю его, замерзшим, солнцем сдавленным и в громогласной мощи проснувшейся реки,
В базарной суете (Анголинской), где рыбомясотелефонноконфетные ларьки…
Он со мной рос, мужал, старел, кряхтел…
Он был как я, груб и жесток, влюблен и мягкотел,
Наивным был и умничал не раз,
Он, как и я был верен, и предавал и скромничал, и выставлял все напоказ…
В нем кости Всех Моих,
По обе стороны Днепра,
В крестах и в звездах, в обелисках,
И там, где не стоит могильная плита.**
Я его женщин, «влет», в любых концах планеты узнаю.
И без него я сирота,
Но таки буду любимчиком и баловнем Его,
Покуда не умру.
* Запорожский дымок - это очень мягко сказано
** в 1941 прадеда - Петра Митрофановича расстреляли, без следа
ID:
832899
Рубрика: Поезія, Лірика
дата надходження: 16.04.2019 03:10:55
© дата внесення змiн: 16.04.2019 11:46:07
автор: Стас Крівда
Вкажіть причину вашої скарги
|
