Длинная стена, стена, стена… А на ней рисунки, повторяющиеся рисунки. Какие-то узоры. Но всё очень смутно, всё почему-то расплывается, если я пытаюсь посмотреть пристально. Сумеречно. Здесь едва светло. Это… это коридор. Я вижу другую стену. Коридор этот длинный. Очень длинный, и я не могу определить, что в конце этого коридора, как с одной, так и с другой стороны. Но откуда свет? Я устремляю взгляд вверх, что стоит огромных усилий. Я чувствую головокружение. И всё же резким движением шеи мне удаётся направить мой взор вертикально вверх. Там… небо. Обычные серые слоисто-дождевые облака (которые плотной своей массой покрывают обычно подавляющую часть неба). Здесь сверху небо, просто небо, а внизу две стены. Свет скользит по стенам странным образом, словно поверхность стен неоднородная, и свет отражается в разных секциях неодинаково. На той стене, где нет рисунков и узоров, я различаю надписи. Надписи идут по диагоналям: снизу вверх и слева направо. Но я не могу их прочесть, похоже, что они написаны на неизвестных мне языках. Но… вот есть слова, они приковывают моё внимание, я могу различить их, три слова: «уже ты готов». То ли это вопрос, то ли это утверждение. Перевожу внимание на другие надписи, они довольно диковинные и все разные. Но я не могу найти ещё что-нибудь, что бы я смог прочесть. Вряд ли эти манускрипты есть одна и та же фраза, но написанная на многих языках. А вот есть ли между ними какая-нибудь связь вообще? В момент, когда у меня появляется этот вопрос, что-то происходит со стеной. Она преобразуется в нечто, состоящее из отделов-ячеек, имеющих разную глубину. Я теряю фокусировку взгляда. Надпись, надпись начинает светиться. Всё моё внимание приковано к ней. Я не могу рассмотреть, что это за надпись, меня тянет куда-то вглубь. Идут яркие вспышки света. Глаза не выдерживают, закрываются и… пелена темноты.
…
И я просыпаюсь. Странный сон, нечасто мне такое снится. Такое – из ряда вон выходящее. Странное место, которое почему-то я сначала принял за коридор. Странные надписи. Странный поток фантазии или чего-то ещё. Много выражений со словом «странный» приходит на ум.
Зато сейчас ничего странного не наблюдается. Я проснулся в своей больничной палате, на койке, где и заснул. И время сейчас ночное. Моя голова находится на подушке, я лежу под одеялом в своей ночной пижаме. Осознание этих фактов стремительно проносится перед моими закрытыми глазами. А теперь я их открываю. Да, всё так и есть.
Переворачиваюсь с левого бока на спину. Наверно, я лежал в каком-то неудобном положении, и мышцы у меня затекли. Я не очень хорошо чувствую своё тело. Да и ночной вид комнаты на меня действует удручающе и притупляюще. Комната сейчас (речь о палате, где я нахожусь) – это застывший тёмно-серый мир. Я имею в виду всё пространство целиком, а не только очертания стен, потолка, пола и мебели. Эта комната – единая тёмно-серая глыба, которая давит на меня. Вкруг меня неизменный слой этой монолитной субстанции. Конечно, это лишь кажущиеся представления, то, что я сам себе придумываю. Ночной вид замкнутого пространства вызывает во мне такую «защитную» реакцию. Это не связано со страхом. Я просто так и не научился справляться, оперировать с той зрительной информацией, которую получаю в тёмное время суток (с выключенным электричеством), так же хорошо, как с информацией при достаточной освещённости, когда я могу чётко различать цвета радуги. Моё спокойное рациональное мышление начинает подозревать неладное там, где ничего такого нет. Иногда это проявляется столь причудливо: моя палата становится тёмно-серой твёрдой структурой, сдавившей меня со всех сторон.
Мне бы хотелось не чувствовать такого дискомфорта в темноте. Поэтому, когда я просыпаюсь ночью, я стараюсь сразу обратить, перенести внимание на свои руки, сжать одной ладонью другую, почувствовать окружающую реальность через осязание. Тогда мир тёмно-серой субстанции расплывается, оставляя место более радостной реальности. Это если я, конечно, вспомню об этом (об осязании). Почему-то не всегда получается. Почему?.. Но нет, надо уходить от этих риторических вопросов, по крайней мере, нужно перефразировать. А лучше просто подойти с какой-нибудь другой стороны, найти альтернативный рациональный путь, точно как получить альтернативную информацию о реальности, используя те или иные органы чувств.
Да, сейчас я как раз тоже не сразу вышел из заторможенного состояния. Мне нужно расслабиться. И я кладу руку себе на лоб, сгибаю в локте, так что аккуратно прикрываю себе глаза (это мне помогает расслабиться). Глаза видят чёрную темноту…
…
И я просыпаюсь. Всё там же и в то же время. Я опять лежу на левом боку. То, что я точно так же уже просыпался, неужели мне это приснилось? Неужели это было во сне? А если нет, то как долго я проспал после этого? Очевидно только, что в этом случае я спал крепко и вряд ли очень долго. Больше я ничего не могу предположить.
Надо узнать, который теперь час. И, разумеется, первым делом я хочу включить свет, избавиться от этой тёмно-серой «атмосферы». Я встаю с койки, медленно подхожу к двери. Справа от двери должен быть выключатель. Пробую найти его рукой на ощупь. Не нахожу. Теперь вплотную подхожу к стене. Объединяя усилия зрения и осязания, пытаюсь найти выключатель, проверяя стену от пола до потолка. Не нахожу. Начинаю проверять стену слева от двери (зная, что там выключателя быть не должно). Не нахожу. Опять лихорадочно ищу справа от двери. Опять ничего не нахожу. Теперь пытаюсь обследовать стены полностью. Обхожу всю палату. Не нахожу выключателя. Что делать? Это не смешно.
Ещё раз пытаюсь обследовать стену, но без особых надежд. Пытаюсь сосредоточиться… да, мои вещи! Телефон и всё остальное. Хотя бы узнаю, сколько сейчас времени. А с фонариком будет проще что-то найти в палате. Я подхожу к своей тумбочке и вижу: там нет ни моих, ни чьих-то других вещей. И в соседней тумбочке тоже ничего нет. Это что – не моя палата? Странно. Насколько я могу сориентироваться в этом смутно-сером пространстве, здесь всё точно так же, как в моей палате. Впрочем, почему бы и нет, очевидно, в больницах бывают преимущественно однотипные палаты. Но почему я не нашёл, где здесь включается свет? Так, а электрические лампы в этой палате вообще присутствуют? Задираю голову вверх. Могу видеть, с наличием освещения должно быть всё в порядке. Опуская голову, чувствую какую-то тупую боль и тяжесть в затылке. Пытаясь снять это напряжение, начинаю медленно водить головой из стороны в сторону и закрываю глаза…
…
И я просыпаюсь. Снова я в койке, всё то же ночное время. Но та же ли палата? Я буквально вскакиваю из своей постели, бросаюсь к тумбочке, проверяю – мои вещи на месте. Стремительно перебегаю в другой конец палаты, ищу выключатель – нахожу, он на месте, где и должен быть. Включаю свет. Оглядываю освещённую теперь палату. Всё на своих местах. Перевожу дыхание. Значит, оба раза, когда мне казалось, что я просыпался, на самом деле были всего лишь сном. Очень своеобразным, но всё-таки сном.
Я стою посередине палаты и пытаюсь прийти в себя. Не хочу пока даже садиться, а тем более ложиться спать дальше. Нет, эти сны, они слишком сильно на меня воздействовали. Я сейчас переживаю их больше, чем как просто сны. Я не знаю, чем отвлечь себя, не знаю, о чём подумать.
Движение, чувствую какое-то движение. Да, слышу шаги. Это в коридоре. Кто-то идёт, ступая ровно и тихо, но я могу слышать. Шаги приближаются. Кто бы это мог быть в такое ночное время? Меня переполняет странное любопытство. Я хочу выйти в коридор и посмотреть.
Подхожу к двери и пробую её открыть. Дверь не открывается. Дверь, которую никто и никогда не запирает, не открывается! Я дёргаю сильнее. Не поддаётся. Что с ней случилось? Не то что бы её держит замок, я даже не могу сдвинуть эту дверь на миллиметр другой взад-вперёд. Она оказалась плотно зажатой в дверном проёме. Я не понимаю, как такое может быть. От досады стукаю тыльной стороной ладони по двери. Затем самопроизвольно из меня вырывается возглас: «Эй!» Я сам удивляюсь этому.
– Не так быстро, – раздаётся ответный возглас в коридоре. – Скоро будет готово.
Что-то странное происходит тут.
Но как же я всё нелепо делаю! Неразумно, бесконтрольно…
Голова начинает кружиться, и я машинально сжимаю руками виски, а затем надвигаю ладони на глаза…
…
И я просыпаюсь… Как же так? Опять, ещё раз?.. Но, да, я опять лежу под одеялом на койке. И, кажется, у себя в палате. Мне хочется как можно быстрее выбежать из палаты, пойти куда-нибудь, не важно куда, поговорить с кем-нибудь, не важно с кем. Но у меня странное предчувствие. Я делаю над собой усилие и не дёргаюсь с места.
Я пробую сосредоточиться. Я уже три раза словно просыпался, а потом это каждый раз оказывалось сном. Ничего подобного со мной ещё не происходило. Было ли что-то необычное в каждый из моментов «пробуждения»? Нет, ничего такого необычного не могу припомнить. Ничего необычного не чувствовалось. Единственный странный момент… это момент, когда каждый новый мой сон «обрывался». В этот момент ощущалась «вспышка» темноты. Каждый раз я так или иначе закрывал себе глаза. А потом «сны» прерывались, и я находил себя лежащим на койке. И вот так же и сейчас. Но всякий раз палата, в которой я просыпался, не была одинаковой.
Слышатся шаги. Я настораживаюсь. Дверь в палату открывается (это в ночное-то время?!), и в палату входит человек в белом халате, судя по всему, какой-то доктор. В руках он что-то несёт, точнее в каждой руке его по какому-то предмету. Ему, тем не менее, удаётся ловко щёлкнуть выключателем и наполнить палату электрическим светом.
Прищуривая глаза, я всё же теперь могу разглядеть моего ночного «гостя». Итак, это человек в белом халате, в белой шапочке, средних лет, среднего роста, в очках, не худой и не тучный, без усов или бороды. Я бы сказал, внешность его нарочито заурядная. Зато в руках у него прелюбопытные вещи: в правой руке сумка-кейс внушительных размеров, причём, судя по выпуклым изгибам её, сумка эта весьма и весьма нагружена, а вот в левой руке совсем неожиданная вещь – лампа, то есть настольный светильник, который ещё имеет замысловатую конструкцию, позволяющую непосредственно лампе вращаться и быть обращённой чуть ли не в любом направлении трёхмерного пространства (это при фиксированном положении самого «корпуса» светильника).
Но, как бы мне ни был интересен вошедший человек, моё любопытство целиком поглощено одним вопросом: к чему всё это, и почему ночью (да, это уже второй вопрос).
– Доброго ночного времени, Евгений, – мой гость поприветствовал меня. – Как Вы сегодня уже это обговаривали со своим лечащим врачом, Вас ждёт специальная ночная лазерная терапия по довольно новой и свежей методике, в некотором смысле уникальной методике. А меня зовут Феликс Георгиевич.
Так, я припоминаю, что разговор с моим лечащим врачом, Дмитрием Ивановичем, у меня сегодня днём был. И это был даже очень длинный разговор. Но… это всё, что я помню. Никаких деталей из него я сейчас припомнить не могу. Не то что б я забыл конкретно про новую прописанную мне ночную терапию. Я забыл про всё, о чём мы говорили.
– Здравствуйте. Я, к сожалению, сейчас не очень хорошо помню, что мне рассказывал Дмитрий Иванович. Не могли бы Вы мне вкратце рассказать об этой процедуре?
Услышав вопрос, мой гость внимательно посмотрел на меня и, как мне показалось, выражение его лица приняло очень важный вид.
– Дело в том, что ни ваш лечащий врач, ни даже глубокоуважаемый наш заведующий отделением понятия не имеют об этой процедуре. Так что, то, что Вы всё забыли, о чём Вам рассказывали, не имеет значения. Методика новая, технологии тоже. Уникальность методики состоит в её безвредности. Идея заключается в слежении за наиболее важными точками организма. Лучше всего это проводить в ночное время, когда организм наиболее расслаблен. А внешнее воздействие по процедуре, если в этом обнаружится необходимость, по силе сопоставимо с укусом муравья. Главный пока нерешённый вопрос в том, что заранее неизвестно, насколько готов или предрасположен к такой терапии может быть человек. Как пример, Вы, может быть, не готовы к этой процедуре сейчас, но абсолютно ничего страшного в этом нет. Оборудование у меня здесь, в сумке.
Тон его голоса значительный. Он со значительным видом достаёт корпус прибора с кучей проводов и присосок, далее достаёт какие-то другие комплектующие, завёрнутые плотным упаковочным материалом. Всё это он выгружает на стол.
– Вы говорите, что я могу ещё быть не готов к этой процедуре? – спрашиваю я.
– Я так считаю сам. Но есть другие мнения. Ни в коем случае нельзя пренебрегать ими, – насчёт этой фразы, я не понял, в чей адрес она была сказана. – Стратегия заключается в том, чтобы делать лучшее из того, на что ты способен. Принимать свои лучшие решения, а не все подряд. Так, хорошо. Вам нужно прилечь и полежать пока пару минут.
Я заволновался сильнее.
– Но, по-моему, у меня действительно неподходящее состояние сейчас. Я перенервничал из-за каких-то странных снов. Да и весь организм мой в стрессовом состоянии. Давайте как-нибудь проверим моё состояние, может быть, померяем давление, что-то ещё.
Он осторожно положил руку на моё плечо.
– Чуть успокойтесь, и ваши затруднения будут разрешены. А эта процедура, помимо всего, отличный способ расслабиться. Давайте просто будем придерживаться предписаний. Разумеется, все подготовительные процедуры сделаем, информацию о вашем состоянии проверим и запротоколируем. На самом деле, то, что Вас ожидает сейчас, это самое лёгкое и мягкое, что только может быть в этой больнице. Прилягте пока, а я сделаю несколько записей в своём журнале. Я вот всегда ношу специальную лампу с собой, для моего плохого зрения это просто спасательный круг. Меня вот зовут Феликс, а называют часто «Феликс с фонарём в туннеле».
Хорошо, я решил с ним не спорить пока. Решил прилечь, отвести от себя наиболее нелепые тревоги и уже перед началом подготовительных действия к этой «процедуре» задать Феликсу Георгиевичу свои вопросы.
Я лежу на койке. Он садится за стол, раскрывает журнал, лёгким небрежным движением руки включает свою лампу. И почему-то свет брызгает прямо мне в глаза. И очень ярко! Я прищуриваю глаза. Проходит несколько секунд. По-прежнему яркий свет направлен мне прямо в глаза. На этот раз я не хочу закрывать их. Я не должен пытаться вставать. Я пытаюсь что-то сказать, но не слышу свой голос. А свет, яркий свет теперь как будто повсюду. Я ничего не вижу, кроме света… так не может продолжаться, сейчас я попробую приподняться. Только не закрывать глаза, только не закрывать глаза…
(десятая глава из повести "Пересказанная история")
ID:
563220
Рубрика: Проза
дата надходження: 28.02.2015 17:15:52
© дата внесення змiн: 14.10.2018 22:04:56
автор: untalented
Вкажіть причину вашої скарги
|
