Так легко говорить о морали ни разу не познав ее грани. Это как говорить о полете ни разу не подняв глаз вверх.
Она вела пальцем по грязному обрисованному паркету. На ней был легкий белый сарафан, так что временами я видел ее облегающие попу трусики.
- Люблю тебя!
И она меня тоже любила.
Но что есть любовь, когда нет возможности сравнить ее с нелюбовью?
Четыре поворота – это наш ограниченный мир. Коридор, идущий по кругу. Внешние стены – серые бетонные монолиты, а внутренние – стекла, огромные стекла за которыми мирок, ограниченный нашим, но в миллион раз больше, в миллион раз свободней. Странная ирония, ограничитель в более скверном положении чем что-то ограниченное.
А что с другой стороны? Мы видели мир сквозь стекла, но не видели мир за окнами. Два человека на грани двух миров…
- А ты?
- И я тебя, - но я уже сжимал ее нежную хрупкую шею. Она должна была пойти посмотреть, что там за стеной (призраки ведь умеют ходить сквозь стену), а потом прийти рассказать мне.
