Ты взяла бы на руки, как младшенького, термоядерный боеприпас.
Наловчилась ступать по скользкому, не боялась наотмашь упасть.
Над весенними городами исступленно воет зима,
Одиноко тебе, я знаю, от неискренних слов и гримас.
За собакой ничьей поводок продолжает линию жизни.
Лица хмурых испитых солдат темно-бурые красят брызги.
Не смотри ты так прямо, малышка, я стараюсь тебя обнять,
Когда лопаются этажи и горит ярко-желтая прядь
Твоих легких соломенных кудрей с синей лентой завитой в косы,
Да гудят арматурные струны, как со злобы сдуревшие осы.
Как окурок пилота бомба – тлеет, мягко летит к земле
Гаснут с нею люди-окурки, люди-куклы, дети детей
Тех, что выжили в прошлых зимах, затяжных голодных и темных.
Я тебя научу малышка как закусывать тяж яремный
Твоих недругов и убийц. Как довольство сползает с лиц,
Будто зонтики сорняка под порывом осеннего ветра.
Мы пойдем забирать своё, до последнего километра,
До последней калечной твари, уползающей за террикон.
Слушай что напевают зимы из сердец тех, кто не сокрушен.
