1.
«Почувствуйте разницу – сядьте на задницу!» –
сизая птица дразни́тся с карниза,
глазом моргает ночной телевизор
и предлагает под ручку пройтиться.
«Хотится, хотится, хотится, хотится!» –
заходится в вопле безумная птица, –
как не захочется к черту катиться?
Птица хохочет, брешет лисица,
волки приходят на свет синевы.
И полоумная бабка под спицы
тихо беседует с оком совы.
2.
А Черный ящик глаза таращит,
как настоящий, со мной шалит.
В каком лесу под какой Тара́щей
его нашли?
Куда подельники Чубайса
внутри тащили кучу баксов?
Куда поделись бюллете́ни,
полученные – от людей ли?
их крестный путь мы проглядели.
Куда мы – тройка, дама, туз,
крапленый встречный сухогруз,
кассеты, кле́тчатый картуз,
на птице – сойке, например –
куда мы катимся?
Но Черный ящик перемен
не кается: «А вам куда?» –
и только скалится, када́вр.
Так улыбается удав –
и весь крольчатник цепенеет
перед глазами Ахинеи
Абракадабр.
3.
Внутри обску́ры они снесут
любую лажу, любой абсурд.
И омерзительных иллюзий
утрут небесную росу.
Ведь телезрители – они как люди,
им лишь бы миф.
Несут им голову на блюде
и лижут персты Фомы.
2001
