провинция Киренаика, 27 год до н.э.
Мой милый Тит!
Ты как всегда далек и бессловесен.
Но я тебе пишу.
Пока еще дышу.
И мир широк, а дом мой тесен.
И голова нет-нет, да заболит.
У нас дожди -
Пора для подведения итогов.
Уже не радует уют.
Цикады мне о вечности поют,
О неизбежности всех врат и всех порогов,
О том, что ожидает впереди.
Мой милый брат.
Ты снился мне вчера.
Там было небо. С колесницами из пуха.
Но все испортила все та же злая муха.
И я проснулся, не дождавшись до утра,
И вышел в сад.
Вот так всегда.
Дни все стремительней,
А ночи все тоскливей и длиннее.
И сердце с каждым вздохом холоднее,
И паузы томительней.
Все ближе подступают холода.
Я не один.
Со мной мой старый раб.
Ты помнишь тот настой из земляники?
В горячей чаше солнечные блики...
Но стал старик теперь подслеповат и слаб -
Эребус бог его и господин.
Мой милый друг,
Мне кажется сейчас,
Я словно в детство беззаботное вернулся,
Я словно спал и вот теперь я вдруг проснулся..
...И слуги к ужину разыскивают нас,
В орешнике мы прячемся от слуг...
Да, было время...
Все мы были в нем.
Мы жизнью нашей пишем некролог,
Как не живи - всегда один итог.
Но все же гимны этим призракам поем,
И далее несем все тоже бремя.
Ну что ж, прощай,
Пока прощай, мой милый Тит.
Пусть боги будут веселы и благосклонны.
Тебе и им я шлю нижайшие поклоны.
Пусть раб последний в твоем доме будет сыт.
Твой Цесус Гай.
