«В последнее время я сплю четыре часа в сутки. Хроническая усталость сказалась на сне и моём внешнем виде: минус одиннадцать килограмм. Раньше можно было бы рекламировать такие темпы похудения на всех сайтах и на этом зарабатывать дивиденды. А сегодня я только могу сказать рекламным агентам похудения: приезжайте на Донбасс, дорогие. Быстрое похудение обеспечено».
Ирина написала на своей странице эти слова и удивилась своему равнодушию. Зря всё это. Кому нужны её проблемы?
- Привет, мамочка, - услышала она в трубке родной голос дочери. – У меня две новости: плохая и хорошая.
- Давай с плохой, - тут же определила Ирина очерёдность новостей, чтобы потом можно было отойти морально от тяжёлой.
- Виталик вернулся из Мариуполя.
- Как вернулся? Он обещал убить нас всех, как только появится в Макеевке.
- Знаешь, мам, я думаю, что он в неадеквате. Он снова нёс всякую чепуху.
- И что нам теперь делать? Как защитить себя от его непредсказуемого поведения? Может, на время спрятаться где-то?
- Не выдумывай. Он здесь побоится нас расстреливать. Да и кто ему даст оружие?
- А как он здесь оказался? Дезертировал из украинской полиции?
- Не знаю. Ничего не знаю. Есть новости поважнее.
- Давай, выкладывай.
- Ярик, мой кум, с которым мы крестили у Виталика сына, работает в городской милиции. Еще не знаю, как точно она называется, главное, он с нами рядом.
- И что он говорит о Виталике?
- Говорит, что он теперь с ним перестал общаться.
- Значит, Виталий теперь совсем один?
- Да. Так и должно было случиться.
- Не обижайся, дочь, но ты сказала Ярику об угрозах в адрес твоей семьи?
- Это не телефонный разговор.
- Я настаиваю, я умоляю тебя, будь осторожна.
- Всё будет нормально, мамочка.
- Дай-то Бог. Ты слышишь отдалённые залпы?
- Слышу. День шахтёра. Мы на иное и не рассчитывали.
- Только бы без смертей. Как там Оля? - перешла Ирина на другую тему. – Ты созванивалась с ней?
- Конечно.
- А я сегодня видела её с Аришей по скайпу. Ариша что-то гулила по-своему и мило мне улыбалась. Такая прелесть! Они на днях возвращаются домой.
- Как – домой? Через бомбёжки?
- Не знаю. Сердце рвётся. Денег нет, помощи нет. Может она в Крыму ни к кому не обращалась – не знаю, но то, что с неё взяли за жильё столько же денег, сколько и со всех отдыхающих – больно. Надо домой. Буду молить Бога, чтобы дорога обратно была намного безопаснее, чем та, по которой она ехала в Крым. Спасибо моим подругам, которые не оставили её в трудную минуту, перечислив ей деньги на жильё. Пришлось бы по миру пойти с новыми ценами. Слишком она ранима с грудным ребёнком на руках.
- Мамочка, только не плачь. Всё у нас будет хорошо. Главное – мы живы.
- Да-да, дорогая. Не буду. Жаль, что Лизавета наша в школу не пойдёт в сентябре. Испортили праздник всей жизни…
**
Всё в последнее время с ног на голову. Не хотелось думать о безденежье, не хотелось думать о том, что в это время кто-то имеет огромные суммы. Каждый выбирает свою дорогу. Зачастую, дорога войны выбирает жертвы. Снова чушь в голове. Это называется паранойя. Она паутиной опутывает все мысли, не давая малейшей лазейки выкарабкаться.
Снова позвонила дочь:
- Мамочка, говорят, через неделю откроют сберкассы и почтовые отделения.
- Не верится, что так скоро. Там заморожены деньги от друзей из России. Девочки так хотели мне помочь. Теперь считают себя виноватыми в том, что не сделали этого на неделю раньше. Они не думают, что я их люблю уже за то, что не были равнодушны в моей проблеме. Знаешь, дочь, я навсегда вписала их имена в свои зарубки на сердце. Добро помнится. Во всяком случае, я помню.
**
Мысли унесли Ирину в недавнее прошлое. Никто не подозревал, что мирная жизнь на земле – это и есть самый настоящий рай. После войны она обязательно напишет ряд воспоминаний под тёплым названием «Встречи в раю». Ирина улыбнулась: какие-то загробные мысли преследуют её в последнее время. Надо жить во что бы то ни стало. В последнее время у неё значительно поредел круг друзей. Если раньше стояли плечом к плечу, то теперь – на расстоянии вытянутой руки. Страшнее всего в этой ситуации – не все протягивают друг другу руки. Страх за собственную жизнь и выживание, за жизнь близких сковывает руки, которые плетями повисли вдоль безжизненных тел.
Ирина мысленно попыталась протянуть руку одному из друзей по литературному фестивалю и в ужасе поняла, что окаменела. Совсем недавно на страничке дуга в интернете она увидела фото. Нормальное фото молодого поэта, а внизу подпись: этот человек коллаборационист. Как импортно звучит это слово, как по чужому оно ощущается. Ирина в недоумении сидела и рассматривала когда-то близкие по духу лица. Вспомнила радость от общения с каждым из них. И тут – мерзкое слово «предатель». Сейчас некогда разбираться в этом. Война. Но она не списывает со счетов ответственность перед собственной совестью. И тут родилось:
КОЛЛАБОРАЦИОНИСТ
Я теперь остерегаюсь друзей:
От тюрьмы и до сумы - ровно шаг.
Стыдно пешкой быть на фоне ферзей,
Поистлела от бомбёжек душа.
От ферзей я на край света уйду,
Среди пешек быть намного честней,
Затеряюсь в разбомблённом аду,
Жизнь в богатстве отвергая. Чёрт с ней!
Коллаборационист - разве враг?
Или я врагом считаюсь у них?
В жизни прежней появилась дыра,
Ферзь над пешкой головою поник.
**
Война и военное положение - избирательны. Кто кого в данной ситуации избирает – рассудит время и совесть. Но это время еще надо прожить и пережить. Долго ли? Никто не знает, как не знает этого друг Ирины по перу (не побоясь причислить себя к его друзьям) Андрей. Ни имени, ни города пока называть нельзя, чтобы не навредить ему ни мыслью, ни намёком.
В освобождённом (читай: оккупированном) городе жизнь особая. Только тот может понять это, кто по полной вкусил все прелести освобождения. Если Ирина ошибается – да простят её те, кто живёт и думает иначе. Он думал иначе. Он и стихи писал иные: более хлёсткие, жёсткие, стальные. В последний день лета к нему в квартиру кто-то постучал… а дальше всё по старому отработанному сценарию. Нельзя, не имеет права Ирина сейчас оглашать всё, боюсь навредить, но она точно знает, что ему уже протянули руки помощи совсем не те, кому он раньше доверял. Это – война. Она – избирательна.
**
Первого сентября война выбрала Енакиево. Слышны были залпы, взрывы, дрожание земли. Кто мог представить, что и этот, очередной день, будет осквернён?
Этим летом лета не было. Будет ли осень? Думаю, будет. С ветром, тучами, дождями.
Лишь бы не с градом…
**
На этой ноте Ирина хотела закончить своё повествование, как получила письмо от незнакомого человека из Владимир-Волынска. Вот этот диалог. Без рецензуры и без подлинного имени:
- Доброго дня, шановна пані!! Хотів би із Вами поспілкуватись... Як там зараз життя у Донбасі ? Судячи із повідомлень усіх ЗМІ, там зараз - війна. Колись у молодості мені прийшлось бувати у містах Донецької області
- Если вы ко мне с мечом - не позволю. Если праздный интерес - читайте СМИ. Странно ваше обращение ко мне. Неужели вы прониклись ко мне сочувствием?
- Радий, що відповіли. Але, скажу відверто, я не розумію цієї риторики. До чого тут "меч"
Я запитав конкретно : Чому ж бам війна? За що саме воює Донбас?
Чому ж там війна?
- Донбасс бы никогда не воевал, если бы на нашу территорию не пришли нас убивать.
- А, чому там зараз російське військо?
Чому там сепаратисти?
- Пришли к нам, убили наших детей, внуков, женщин и стариков, разрушили дома, больницы, школы, институты. Лишили света, воды, продуктов, крова.
Сепаратисты - это мы. Это новорожденные дети и старики. Это нас называют сепаратистами
По поводу войск - вопрос не ко мне. Не знаю, что вам сказать.
- Хто конкретно сепаратисти????
Чому ж Ви не хочете України?
Ви знаєте як жорстко борються із сепаратисзмом у інших країнах, навіть у сусідній із Вами Росії?
- Мы раньше хотели. Мы здесь жили. Это нас не захотели. И не надо выворачивать всю политику.
- Чому інші регіони живуть у мирі та злагоді, А Донбас ні?
Чому Ви фактично "плюєте" на Україну?
- Приезжайте в Луганск, Иловайс, Шахтёрск и Донецк. Выйдите на площадь, возьмите микрофон и задайте людям этот вопрос. Думаю, что они вам ответят.
-А, Ви, як місцевий житель, що немаєте відповіді? Чи Ви не являєтесь очевидцем цих подій?
-Всё равно вы истолкуете их по-своему.
Всё равно мы с вами стоим по разные стороны Майдана.
- А, я нічого тлумачити не буду, Мені цікава думка місцевих жителів. Мене болить УКРАЇНА. Я – патріот
А, яке це має значення, де я стою? І взагалі звідки ви знаєте де я стою?
- Вот и приезжайте со своим патриотизмом к нам. Вы всё увидите своими глазами.
- Ви особисто ме4не запрошуєте ?
*
Раздражение овладело Ириной. Кому нужна эта риторика? Мосты взорваны, разбиты и разрушены. Строители убиты. Некому возводить новые. А по ту сторону мостов еще долго будут говорить о патриотизме.
ID:
521144
Рубрика: Проза
дата надходження: 03.09.2014 11:42:08
© дата внесення змiн: 03.09.2014 11:42:08
автор: Ирина Горбань
Вкажіть причину вашої скарги
|
