Действующие лица:
Она
Он
Вся сцена завалена книгами. Вдоль стен стоят книжные полку. На некоторых из них еще стоят книги, по три—пять на одну полку. Видно, что книги сброшены с полок. На стене висят портреты, перевернутые лицом к стене. На обратной стороне каждого портрета наискось написано «Пушкин», «Шевченко», «Байрон», «и Т.Д.». По центру сцены стоит стол, также заваленный книгами. Из под груды книг вырисовывается печатная машинка, в которой нет листов для печатания. Он сидит за столом опустив голову на стол, накрыв «домиком» голову книгой. Чуть поодаль стола, стоит кресло. Она стоит возле кресла, оглядывая комнату. У нее в руке небольшая детская игрушка «пищалка», допустим кошка. Во время «пьесы» Она, в течение пауз с интересом рассматривает игрушку, время от времени ей «пищит».
Она (показывая на игрушку) : Я нашла это в твоем холодильнике. Думаю
ей нужно подыскать более подходящее место. Холодильник все равно уже давно не работает. Как раз с того момента, как ты стал хранить в нем подобные вещи.
ПАУЗА
Она: И долго это уже продолжается?...
Он (не поднимая головы) : Плюс минус вечность.
Она: Такого не бывает. Тут либо плюс, либо минус. В нашем с тобой случае минус.
ПАУЗА
Она: Так все же....
Он (резко поднимаясь, но процессе декламации не поворачиваясь лицом к Ней) :
Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.
Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.
(Он поворачивается к Ней и как будто только Ее замечает)
Она: Это Пушкин?
Он: В жопу Пушкина. Но в принципе это он.
Она: Пушкин не стареет.
Он: Ты знаешь кто это?
Она: Пушкин - это наше Все.
Он: А еще?
Она: Все.
Он: Да, Пушкин не стареет...
Она: А я не люблю стихи.
Он: Пушкина?
Она: А разве есть еще чьи-нибудь?
Он: Пушкин тоже человек....
Она: Ты наверное хотел сказать «Пушкин - лучший друг человека»....А стихи я все же не люблю...
Он: Стихов не существует.
Она: И не факт, что существовали когда-то.
ПАУЗА
Она: Ты все равно уже не успеешь перечитать всю классику.
Он: К черту время. К черту классику.
Она: А как же твой холодильник? Как по мне весьма сомнительный способ сохранить время…сохранить детство…Книги ты туда не кладешь, я так полагаю, только из-за того, что они туда попросту не влезут…
Он: Нет. Книги я не кладу в холодильник только из-за того, что детство сохранить невозможно, но мне бы этого хотелось, а книги .... К черту книги.... Они все равно не горят. Мне нужно только их написать...
Она: А детство?
Он: А детство я пытался заморозить.
Она: С каких пор?
Он: Как только мой холодильник сломался, я понял, что мое детство закончилось.
ПАУЗА
Она: И как ты пытаешься написать книги,…написать классику?...
Он: А вот так!
( резко садится за стол, начинает стучать по клавиатуре машинки и декламировать)
Останови часы, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он
Укрой чехлом рояль. Под барабана дробь
и всхлипыванье пусть теперь выносят гроб!
Она: Это ведь тоже Пушкин?
Он: В жопу Пушкина, но в принципе….ты ведь все равно не поверишь, если я скажу, что это не он. Скажем так, это был Пушкин и кто-то еще. Возможно даже я.
Она: Пушкин – классик. А кто-то еще, он кто?
Он: Он – часть книги этого классика.
Она: Страница?
Он: Иногда. Обычно классик является только названием книги, в лучшем случае ее оглавлением.
Она: И это является причиной краткосрочного бессмертья классиков?...
Он: Счастье классиков заключается в том, что они давно умерли. И наше счастье тоже в этом.
(следующий диалог идет в резком, «нервном» стиле)
Она: Это сказал не ты.
Он: Но я придумал.
Она: Ты мыслишь банальностями.
Он: Это не больно.
Она: Это вызывает привыкание
Он: Как наркотики?
Она: Наркотики могут сделать тебя счастливым.
Он: А банальности?
Она: Банальности могут сделать тебя поэтом.
Он: А в чем разница?
Она: Разница в цене.
Он: А если я предпочту говорить правду в лицо?
Она: Тогда ты станешь одним из многочисленных лирических героев обывателей.
Он: Ты бы этого хотела....
Она: Это моя мечта.
Он: Ты настоящий друг.
Она: Я настоящий поэт.
Он: Ты же не веришь в поэзию?
Она: Вот именно поэтому, я и настоящий поэт.
Он: А я?
Она: А ты на данный момент, к сожалению, обыкновенный классик. Хотя нет....Ты обыкновенное продолжение классика.
ПАУЗА
Он: Стихи настоящих поэтов горят.
Она: Настоящие поэты специально пишут такие стихи, чтобы потом их сразу же сжечь.
Он: Чтобы принести их в жертву вечности?
Она (смеясь): Да к черту вечность. Кому она нужна. Вечность придумали обыкновенные классики. Чтобы их рукописи не горели.
Он: А дальше?
Она: А дальше от них остаются, как ты правильно заметил, их имена, их названия, их оглавления, их продолжения... их вечность.
Он: Плюс или минус вечность?
Она: Сначала плюс, а потом минус. А так как плюс на минус дает минус, то потом снова минус.
Он: Ну а потом ведь снова плюс?
Она: Нет. Потом уже слишком поздно. Потом пыль от имен обыкновенных классиков и пепел от стихов настоящих поэтов....
ПАУЗА
Она садится в кресло, сидит с томным видом, положив ногу за ногу. Он облокачивается об стол, стоя с задумчивым видом.
Он: Знаешь....А что-то в этом есть...Это как....Это....Знаешь, в Харькове есть памятник Шевченко?...
Она: Не знаю, но почему-то верю.
Он: Так вот. Это на самом деле не памятник Шевченко. Это памятник двум Шевченко. Мало кто знает, что помимо основного Шевченко, стоящего на постаменте, есть еще другой, незамеченный. Основной Шевченко стоит на постаменте и гордо смотрит на туристов, фотографирующихся на его фоне. А незамеченный Шевченко стоит с обратной стороны памятника, чуть пониже, вместе с персонажами своих же стихотворений, такой же естественный, как и они, и от того, наверное, не замеченный. Один Шевченко стал поэтом, а другой Шевченко стал персонажем своей же жизни. И выходит, что все говорят «памятник Шевченко», «памятник Шевченко». А какому Шевченко? Практически все почему-то считают, что первому, да и те, кто знает этот секрет, считают, что первому, и я почему-то считаю, что первому....
Она: Забавно. А теперь представь, что по какой-то невероятной случайности, ты бы не знал, что в Харькове существует памятник Шевченко, а уж тем более памятник двум Шевченко. И вот ты шел бы себе по Харькову и опять же так вот невероятно случайно наткнулся бы на памятник Шевченко с обратной стороны. И поднимая голову, распознал бы вспомогательного Шевченко раньше, чем основного.
Он: И что?
Она: А ничего. Ты бы посмотрел на него и подумал – о боже, кто это, разве это может быть Шевченко, Шевченко не такой, Шевченко не может быть таким несчастным и стоять рядом со своими же персонажами. И ты бы стал искать другого Шевченка, основного Шевченка и, конечно же, сразу же его бы нашел. И конечно бы сразу же успокоился. Ты вообще представь, сколько в Украине памятников Шевченко. И каждый из них «основной».
Он: Я кажется понимаю....Я читаю книгу Пушкина, читаю Пушкина классика, совершенно забывая, что где-то между буквами прячется Пушкин – загнобок, незамеченный Пушкин. И именно поэтому я обязан продолжать, именно поэтому я перепечатаю Пушкина, отфильтрую вспомогательного Пушкина и стану его продолжением, не я первый, но вполне возможно, что последний!
Она: Так думали и твои предшественники. Хотя вполне возможно, что ты и вправду последний. И именно поэтому мне все же не хотелось бы этого допустить.
Он: Вечность – не порок!
Она: Вечность не порок, но мне бы не хотелось, чтобы она осталась позади тебя.(показывая на игрушку). Посмотри на нее. Как долго ты не держал ее в руках?...Вечность?...
Он: Я...не помню....не знаю....это... не важно....это...
Она (направляясь к нему) : Давай. Возьми ее в руки. Ты ведь этого хочешь. Давай....
Он (колеблясь, а затем как бы опомнясь) : Нет! Если я ее возьму, то все пропало! Ты же знаешь!
Она: В том-то и дело, что пропало не все. А только ты. Оно того стоит.
Он хватает пишущую машинку и, загораживаясь ею, начинает отступать в обход стола. Она в свою очередь идет по направлению к нему, с игрушкой, в вытянутой руке, соблюдая небольшую дистанцию.
Он (сбивчиво) : Нет! Давай я тебе лучше что-нибудь почитаю, давай?...Ведь время уже пришло, я знаю, мое детство ушло, мое время пришло...
Она: Твое время еще не пришло и не придет, если возьмешь ее в руки. Давай. Избавь себя от вечности, верни себе время.
Он: Я памятник себе воздвиг нерукотворный.... К постыдному столетию - спиной.... К любви своей потерянной - лицом.....
Она: Перестань. Это не поможет.
Он: Тарас Шевченко....Тарас Григорович Шевченко.... зітхнув поважно й непричетно... дістав годинника старого і рушив повагом в дорогу....
Она: Возьми это в руки и ты сможешь с этим жить!
Он: Как я смогу с этим жить?? Как??
Она: Ты завтра проснешься и сможешь. Ты завтра проснешься и посмотришь на книжные полки. Они будут пусты. Они будут хранить вакуум. И ты поймешь, что вечность твоя давно закончилась, также как и не начиналась.
Он: И что потом??
Она: А ничего. Затем ты пойдешь на кухню, откроешь свой холодильник и обнаружишь там свое детство....
Он: Все! Хватит! Я в это просто не верю!.....А теперь…..теперь слушай....Теперь настало мое время....
Она: Остановись мгновенье, ты бездарно....
Она садится в кресло с прежним томным видом. Он как-будто что-то почувствовав, сбрасывает со стола почти все книги, оставляя на столе толстую книгу, на которой стояла пишущая машинка. Книга без названия. Страницы в ней пожелтевшие. Он вырывает из книги последнюю страницу. Последняя страницы белая.
Он начинает декламировать стихотворение. Она слушает его с отсутствующим видом, разглядывая игрушку и «пища» ею. Он читает все неуверенней, все тише, сбиваясь, все чаще обращая внимание на игрушку. Постепенно подходя все ближе к Ней. Когда стихотворение заканчивается, Она все еще продолжает «пищать» игрушкой. Стихотворение, которое он читает:
Смотри, я нашел еще одну комнату,
В которой нам все же с тобою не спрятаться
От солнца, живущего где-то за окнами,
От солнца, что светит, а значит – меняется.
Я знаю, что мы пережили все войны;
Мы видели их на стекле монитора;
Ты можешь сказать, что мы не достойны
Остаться в живых. И прыгнуть с балкона.
Я знаю немного о жизни вчерашней:
Несколько стен и клавиатура –
Реалии мерно текущей нашей
Никем не замеченной контркультуры.
И все, что осталось сегодня от жизни
Можно представить как книжную полку,
Где воспоминанья бесцветно зависли
Не то, чтоб навечно, но явно...
Но...явно...над....
Он подходит в к Ней и очень боязливо дотрагивается до игрушки. Затем аккуратно берет ее в руки. Садится на пол у Ее ног и продолжает некоторое время «пищать». Затем просто рассматривает игрушку.
ПАУЗА
Он: И что теперь?
Она: Теперь выходи из комнаты, заходи на кухню, включай холодильник, заваривай чай и сразу же возвращайся.
Он: Иду.
(Выходит из комнаты)
Она: Сегодня ты станешь лирическим героем моего стихотворения. А на завтра...пеплом.
КОНЕЦ
_________________________________________________________________________
В «пьесе» звучат стихотворения А. Пушкина, И.Бродского, У.Одена в переводе И.Бродского, С. Жадана, А. Пантелята.
ID:
141925
Рубрика: Поезія, Вірші, що не увійшли до рубрики
дата надходження: 18.08.2009 13:32:02
© дата внесення змiн: 18.08.2009 13:32:02
автор: Al Panteliat
Вкажіть причину вашої скарги
|
мне приятна и важна такая твоя реакция 
