В следующие пятьдесят лет, а может, шестьдесят,
прообраз мира в виде творения разбитой бутылкой по лицу,
будет казаться знакомым, но до сих пор необъяснимым.
Мертвые будут увеличиваться в размере и весе,
наивность исказится на фоне абсолютного безразличия гуманоидов,
именуемых соседями. Горлопаны также будут орать под окнами,
доказывая точке небытия ее дееспособность.
Глупость проявит нездоровый аппетит, будто у повара,
целый день махавшего ложкой у собственного носа.
И сколько бы человек не пытался оправдывать свое существование,
цена его жизни - дерьмо, а мораль любой басни
заключается в оценке личного духовного роста,
стремящегося на все четыре стороны.
Новый асфальт, естественно, под дождем, не чувствует надобности в колесах,
как и хроническая усталость не чувствует прилива вдохновения.
День проходит не мимо, а по тебе, как и года,
разрывающие память на досадные клочки энтузиазма.
В следующие пятьдесят лет обычай превратится в расписание,
а скудоумные диалоги - в трагические пьесы.
Несколько слов смогут заменить полноценный утомляющий день
в кругу офисных батраков. К слову, их также будут лупить нагайкой,
потакать патриотическим прихотям и убеждать, что работа не от раба.
Нравственный климат классового недомогания
разразится бурей среди быта технических квартир.
Та же механизация - чрево демонического языкотворного кода,
совокупляемого с человеческим интеллектом и его подавляющее.
Пока идеи занимаются сексом, на выходе остается деградация и смерть.
К чему стремится жаждущий пошлости мир, если сама Вселенная
теряет свою тень в телескопах звездочетов.
И все ли сводится к автоматическому половому акту,
если во имя скуки был придуман разврат, а отсутствие здравого размышления
заимствует пиксели ради присутствия?
В следующие пятьдесят лет мы потратим остаток жизни на то, чтобы их забыть.
Тошнота разгуляется по улицам с таким размахом,
что все несчастные бросятся писать стихи.
Предаваясь меланхолии, сердечной суете и философскому интиму,
единственным шансом на жизнь будет отпечаток между томительных дат,
именуемых историей. Отголосок жалобной молитвы
в придачу к подсохшей на щеках слезе, образует вечность
никому не подвластную и ни с кем не разделяющую своей ностальгии.
Вечность, чья судьба - воспоминание, изредка всплывающее среди фантазий.
Вечность, чье имя - характеристика подлинной неиспытанной любви.
Простираться от спутника до камчатки под силу дряхлым годам из секонд-хэнда.
Будто день, умноженный на себя же, дает в результате тот же циферблат
с теми же цифрами, но уже с чужими.
Череда невразумительных попыток потешить тщеславие
заканчивается свиданием с Богом, имя которому - время.
Наверное, поэтому старость не воспринимается всерьёз,
ибо она размыта и смешна. Ибо смерть, накладывая вето на отрезок счастья,
перестает быть авторитетом перед лицом пространственного Бога.
Самолюбие живет дольше, чем человек.
Особенно, если человек ограничен.
Особенно, если человек.
В следующие пятьдесят лет мы перебьем друг друга
если не из автоматов, то оскорбительными комментариями.
Паутина создана, чтобы ловить надоевших своим жужжанием природе мух,
а не для того, чтобы прокормить паучка.
Его сытость - следствие расчетливости, а не высшего предназначения.
Война тел, товаров и сквернословия есть обычное явление, с лицензией на кровь.
Слишком тесно на планете стольким уникумам.
От этого на рынке можно купить индивидуальность,
или продать душу за автомобиль.
Миллиарды дышат одним и тем же воздухом,
но используют для этого разные органы. Как впрочем, и для остального.
В следующие пятьдесят лет жизнь - не что иное, только жизнь,
без пафоса, шаблона и романтики. Гордые фразы, обещания,
наставления и мотивы. Красные лица, от стыда или бухла,
торчащие посреди леса как несъедобные грибы.
Жизнь - прерия соперничества и цитадель эгоизма.
Поле брани и процессор удовольствий.
Сердце Вселенной, и ее мусоропровод.
Жизнь - наивные слова о будущем, возникающие в апофеоз хаоса.
Отыскать что-то подробнее, чем картинка в окне, невозможно.
Поэтому мифы оптимистов стоит оставить на подкорке мозга,
дабы не угодить ( куда-то или кому-то).
Любая вечность бесконечна в своей любви к истине.
И покуда жизнь кошерна, стоит смотреть с улыбкой в любое зеркальное отражение.
Будто пятьдесят лет - это меньше, чем ты.
Будто ты, это больше, чем обыкновенный перечень дней.
ID:
666504
Рубрика: Поезія, Вірші, що не увійшли до рубрики
дата надходження: 17.05.2016 12:09:52
© дата внесення змiн: 17.05.2016 12:14:49
автор: Antoshka
Вкажіть причину вашої скарги
|
; <Отголосок жалобной молитвы в придачу к подсохшей на щеках слезе, образует вечность никому не подвластную и ни с кем не разделяющую своей ностальгии. Вечность, чья судьба - воспоминание, изредка всплывающее среди фантазий. Вечность, чье имя - характеристика подлинной неиспытанной любви. > - 
... 
