Набор обычных слов, а вышел стих.
Хоть проку нет от этого занятья,
Мне настоящие поэты стали братья
Когда в толлейбусе читал народ затих.
Я здесь впервые властвовал толпой
И тяжесть нимба ощущал затылком,
И шепот сдержанный:"Навено он святой",
И святость забурлила в сердце пылком.
Я поссажирам раздарил моря и горы
И не жалел для них даже светил небесных,
И ничего не предвещало ссоры,
И не было причин для грубостей телесных.
Но появились силы тьмы в халатах белых.
Жаль не на кухне, мне б немного вилок.
Отбился бы, удача любит смелых,
Но нимб разбили прямо об затылок.
Потом мне выключили свет,
Включили уж в палате.
Врач объяснял, что это бред
И прятал молоток в халате.
Он этим молотком мне по каленям бил
Под нос мурлыча пошлые мотивы.
Сдержаться бы, но не хватило сил,
А санитары ловки и ретивы.
Мне здесь внушают, что серьезные поэты
Уравновешены, в троллейбусах не гадат
Кому нужны Ваши циничные советы,
Серость на воле, а ВЕЛИКИХ садят.
И лечат нас не доктора а время
Перед болезнью преодолеваем страхи
Нам санитары облегчают жизни бремя
При помощи смерительной рубахи.
То, что придумал я когда мозги болели,
Не стих был, а набор обычных фраз.
Врачи вообще писать мне не велели
Теперь я КРИТИК и на стих наметан глаз
Я выписан, прощен за давность срока
Всех муз из списков вычеркнул как павших
Но в книжке прочитав стишек от Блока
Был поражен, ведь он один из наших
