О чем тебе молчится, когда охра твоего взгляда впивается в мой зрачок заставляя цвет распадаться на проблески, карие острые стеклышки, мир – на мгновения? Вдыхающий вбирает в себя с воздухом невозможное воспевая вселенную выдохом. Повышается градус небесного тигля. Медной ложечкой нас перемешивают. Охра плавится яростью гневом и гнозисом. Становится бархатом и серебром.
О чем тебе дышится, странствующий сталью ладони сквозь междометия моего позвоночника, проводящий незримый пунктир между трепетом пламени и холодностью воды?
О чем тебе плачется, там, в глубине твоего золотого черненого сердца, в зубовном скрежете твоих механических шестерней, что алмазными стрелками перемолотят меня в золотистую россыпь мучную? Создай тогда из муки этой алчущим – хлеба, скорбящим - забвение, звуки ночные идущим дорогой своей. Поцелуй мои пальцы, чтобы мы вспомнили, как монетная медь переходит в серебряно-острый на кончике лезвия и окрашивается не кровавым, но золотым.
Чтобы мы вспомнили, как золотой перекрашивать в алый клюквенным соком стекающий в тонкую длань бытия.
