Началась борьба за жизнь. Отец начал пить, потом собрал свои манатки и уехал к своей матери, наверное, понимая, что теперь окончательно сопьется. Какой же слабак! Я мог простить все его выходки, даже его безразличие. Но как, же чувство долга! Где же честь, благородность хотя бы малейшее их проявления, наверное, он имеет лишь одно чувство, чувство жалости к себе. Маму естественно уволили с работы. Кому хочется оплачивать постоянные больничные, и кому хочется знать, что сотрудник может умереть в любую минуту. Родственники, друзья, знакомые вдруг резко куда-то исчезли. Утопающему люди готовы кинуть бетонный блок вдогонку, но не как не помочь, и се есть суровая истина жизни. Но она никогда не позволила б себе унижаться и просить о помощи. Не щадя и не жалея себя, боролась. Она устроилась на другую работу, где целыми днями приходилось бегать как шальной. Через боль и страдания, порой лишь на одной силе воли, она ломила, но даже не для себя. Поскольку отлично понимала, что на шее еще висят два иждивенца, которых нужно кормить. Она несла свой крест, а я стоял у креста и смотрел, как ее распинают. Стоял и злился на себя, поскольку ничего не мог поделать. Злился на всех окружающих, на весь этот проклятый мир! Злился на нее.
Наступила весна, шел мой 15 день рождения. Мама уже практически безвылазно лежала в больнице. Кроме рака еще прибавился цероз печени и куча других болячек. В день моего рождения мама набралась сил и вышла из больницы, которая находилась на отшибе города. Наверное, специально чтоб скрыть от людских глаз этот ужас. Полуразваленное одноэтажное здание, палаты забитые людьми которым осталось уже не долго, вечные крики и стоны, этакий чулан для убогих. По дороге мама купила торт, наверняка на последние деньги. Пришла домой, поздравила меня, стараясь улыбаться. А я так разозлился, не сдержался и высказал все накипевшее.
- У всех моих ровесников настоящие дни рождения с подарками, с праздничным столом, они приглашают друзей к себе в гости, все вмести празднуют, веселятся! У меня нет ничего этого! Пустота… Я развернулся и ушел, хлопнув дверью. Блуждать в потёмках. Через неделю мама умерла, врачи сказали, она не мучилась. Просто, перестала дышать. Еще неделю назад она могла проделать столь долгий путь из больницы домой, а сейчас просто перестала дышать. Ей стало ясно, что больше некому не нужна, и что бы ни причинять мне боль, сдалась смерти. Эта сучка с косой уже стояла за спиной, только и дожидаясь того когда от нее все отвернутся. И я отвернулся, единственный и последний.
Набожные медсестры переодели маму, положили в гроб и мы поехали на кладбище. Священник несвязно бормотал свою ахинею. А я стоял, смотрел на нее и ничего не чувствовал. Злость, зависть, ненависть, жадность уже сожрали меня изнутри, и стояла всего лишь моя телесная оболочка. Потом застолье, на которое пригласили двух моих друзей, чтобы поддержать меня. Хотя зачем и в чем меня поддерживать, я так и не понял. Они тихонько стащили со стола бутылку водки, и мы радостные направились в полуразрушенное, заброшенное здание, стоявшие на окраине города. Выпили, и я подумал, что мне стоит проявить какие-то переживанья. Я несколько раз сильно ударил стену, на руке проступила кровь. Я наглядно показал друзьям, мол вот, тоже переживаю. Но на самом деле, мне было так безразлично это все.
Спустя некоторое время я стал осознавать, что потерял самого близкого и любимого мне человека. Я все время стал размышлять о своих поступках, прокручивал свое прошлое, и все чаще мне стала являться мама. Как она тихо, молчаливо, стиснув зубы, боролась. Я стал вспоминать каждое сказанное ею слово. Какое рыцарское благородство, сколько справедливости, доброты и мужества она несла в себе. Сколько скрытой философии проявлялось в ее поступках. Каждый самурай позавидовал бы её силе духа. Я стал гордиться ею, боготворить её. Какая низость моих поступков по отношению к ней! И этот крест вины мне придется пронести в своем сердце, сквозь всю мою жизнь. Как-то раз мне попалась в руки книжка Альбера Камю “Посторонний”. Я не любитель читать, но меня заинтриговало начало. Там молодой человек едет на похороны к своей матери, и также как и я проявляет чрезвычайное равнодушие ко всему происходящему. Потом он убивает человека. И начинается суд, где его безразличие к смерти матери признаётся гораздо худшим поступком, чем убийство, и именно моральное убийство матери становится главной темой обсуждения, за это его и судят, в деле-то, конечно, было обозначено совсем другое преступление, но присяжные углубились во внутренний мир подсудимого и приговорили его к гильотине. После этой книге я стал часто представлять свой собственный суд, где меня судили, обговаривали все мои скверные поступки и приговаривали к смерти. На душе становилось немного легче. Я тешил себя мыслью, что через два года наконец-то закончу эту глупую школу и обрету свободу, буду вправе делать то, что сам захочу. Учителя проявляли ко мне жалость, чего я крайне не переносил, но это давало мне возможность, учится в пол силы, и больше времени уделять своим мечтам о светлом будущем. Я представлял себя крутым бизнесменом, олигархом, бандитом, криминальным авторитетом, великим спортсменом, олимпийским чемпионом, известным актером голливудских фильмов…
Два года пролетели как мгновения в мечтах и забвениях. Вот мне 17 лет, я стою на пороге новой жизни и высокая в небе звезда, зовет меня в путь. На пятки наступали смутные 90-ые, я собрал свой чемоданчик и отправился покорять культурную столицу России, Санкт Петербург. Стоя на перроне, умилялся, радовался, меня переполняли чувства. Больше небыло прошлого, я напрочь стер из памяти все свои прожитие 17 лет. Я начинал свою жизнь с чистого листа, как будто только сейчас вылез из утроба матери. Хотя конечно никогда не забуду ее, но это мне придавало лишь больше сил и уверенности в себе. Если я имею, хотя бы половину характера и мужества моей матери, значит мне море по колено, мне больше нечего боятся, мне нечего терять. И весь мир лежит у моих ног, осталось только взять его. Фас!
Я снял небольшую комнатку у пожилой, очень образованной и начитанной женщины. Она предложила мне помогать ей по хозяйству, в вознаграждения чего я мог платить за жилье немного меньше. Я с радостью согласился, притом, что это не отнимало у меня много времени, сбегать за продуктами, сделать уборку, повыбивать ковры. В комнате у меня была пружинная кровать, письменный стол, на котором стоял красивый, старинный светильник с зелёным абажуром. Сверху прибита полка с множеством книг, тома Шекспира, Толстого, сборник пьес Чехова, рассказы Эдгара Аллана По, Куприна, поэзия Блока, Некрасова, Пушкина, Лермонтова и множество других замечательных книг. В углу стоял огромный проигрыватель с пластинками концертов Рахманинова, Чайковского, Баха, Бетховена, Шопена, Моцарта, Вивальди, Паганини… на проигрывателе белый бюст Ленина и много-много пыли и паутины. Я принялся за уборку, в уме стал размышлять о работе и своем материальном состояние. На следующий день купил газету и очень удивился количеством вакансий, притом, что зарплаты были на порядок выше, чем у меня в городке, а продукты стоили практически также. Без труда устроился грузчиком в продуктовый магазин. По моим подсчетам после месяца работы я мог следующий месяц жить, не работая, спокойно оплатить комнату и продукты. С другой стороны, я мог откладывать деньги и за год накопить на подержанные Жигули, а возможна даже на старенькую иномарку. Через финский залив машины возили целыми баржами, и цены были не такие уш большие, как я себе представлял. Через месяц я все-таки уволился. - Черт возьми, я приехал зарабатывать, а не работать, завоевывать, покорять этот мир, стать богатым и знаменитым!
После нескольких дней проведенных в праздности я не выдержал и начел искать для себя занятия. Увлекся книгами, перечитал пьесы Шекспира и Чехова. Мне больше понравился Чехов, потому что, что-то свое, родное, славянское. Возможно, в пьесе “Чайка” я увидел себя. Но у Шекспира боле поэтические произведения, поэзия таилась в действиях его героев. В общем, так и не определился, какой драматург лучше, да и незачем, но зато тверда решил сходить в театр, все-таки в культурной столицы живу. Взял билет на пьесу Оскара Уайльда “Как важно быть серьезным”. Веселая, динамическая, живая, легкомысленная комедия. В спектакле играли известные артисты, некоторых я даже видел в фильмах. По окончанию спектакля, весь зал взорвался бурными овациями, артисты кланялись и восхищались собой, им дарили букеты цветов. Я подумал вот, вот что мне надо! Я буду знаменитым, богатым! Я должен стать артистом! Но это была всего лишь одна из причин, почему мне захотелось стать артистом. Во время спектакля я увидел девушку на сцене в кружевном платье и шляпке. У меня быстро забилось сердце, я прокричал про себя. - Моя дамочка с собачкой! Ее движения были неловкие, скромные как у ребенка, но в тоже время решительные, значимые, размашистые. В пронзительном взгляде, горел огонек и блеск сверкающих прожекторов. Маленький носик, круглые розовые щечки и еле заметная улыбка, которая практически никогда не сходила с ее лица, улыбка счастья горевшего в сердце. Легкая, ветреная походка, она словно парила в воздухе над сценой, платье не поспевало за ее движениями. На секунду мне показалось, она взглянула на меня. Я хотел вскочить, подбежать к ней обнять, взять на руки. Потом немного успокоился и начал здраво мыслить. Как она может быть в Петербурге, да еще актрисой, случайность встречи с ней одна на миллион, это не может быть она, видимо адреналин ударил мне в голову. Но я решил, во что бы это не стало, завоевать ее сердце. Я не мог отвести от нее глаз, ее голос, ее слова, словно музыка, звучали у меня в сердце, растекаясь с каждым ударом по всему телу. Она играла практически главную роль, племянницу Сесели одного из Эрнестов.
Я незамедлительно должен стать артистом! Но с чего мне начать? Я же тихий, скромный, стеснительный, замкнутый в себе человек. Я бродил в размышлениях по Невскому проспекту. Шел возле Невы, всматриваясь в проплывающие мимо катера, в туманный отблеск горящих желтым фонарей. Пока блуждал в своих мыслях, мосты развели, и пришлось всю ночь провести на улицы. Я сидел на мосту, смотрел на реку, на кружащее вокруг горизонта солнце. Были белые ночи и светила лишь одна звезда, самая яркая звезда, наша звезда, звезда, которая звала меня в путь, звезда, горевшая в моем сердце. Сомнений больше не было. Я опять был влюблен. Чем больше думал, тем больше ловил себя на мысли, что деньги правят миром, и нашел лишь один выход. Богатых мужчин любят практически все женщины. Вспомнил поговорку, брильянты лучшие друзья девушек, вспомнил передачу, которую недавно смотрел по телевизору, там рассказывалось о том, как красивые, русские модели выходят замуж за старых, сморщенных, иностранных миллионеров. Решения было принято, мне срочно нужно было много денег. Я представлял себе, как подъезжаю к театру на дорогом мерседесе. Приглашаю свою актрису в ресторан, она смотрит на меня влюбленными глазами, беру ее за руку и мы оказываемся в моем трех этажном особняке с бассейном. Бокал вина, неловкая беседа и бурный секс. Наворачивались слезы, но это слезы радости, я так явно все видел и ощущал, как будто это не плод моего воображения, а все происходит наяву, можно даже потрогать руками. Мне даже показалось, что грань между реальностью и вымыслом очень тонка, а если захотеть, можно жить лишь одними фантазиями. Решил развить эту тему у себя в голове, вдруг спохватился. - Какая реальность, какой вымысел, мне нужны деньги, деньги и нужно срочно придумать, как их заработать!
Я опять схватился за газету, но смог устроится только на базар, продавцом одежды. Работал от выручки, в некоторые дни даже удавалось довольно прилично зарабатывать, но бывали и абсолютно пустые дни. Все базарники вокруг кричали, наступило великое время, время перемен, время свободы. И я так радовался этим словам, словно новое, великое, могущественное вавилонское столпотворения возрастало на рынке. Фальшивые, бракованные, подпольные, нелегальные товары. Фокусники валютчики, хитрые наперсточники, комбинаторы, махинаторы, аферисты, карманники, наглые качки, продажные правоохранительные органы и чиновники... И в отличие от Рима вся эта пирамида выстроилась буквально на глазах после распада СССР. Хозяйка моего киоска возила товар из Китая и Турции. Иногда привозила джинсы и модные на то время сумки, кроссовки с надписями Adidas, Nike из подпольных питерских подвалов, которые потом перерастали в кооперативы из кооперативов в частные предприятия, а иногда даже в заводы. И каждый раз втирала покупателям, что товар из Германии, Франции, Англии и именно это там сейчас последний писк моды от кутюр. Я тоже научился бесстыдно врать и бесцеремонно хамить, это было не трудно. Но все же, эта работа не приносила мне нужный материальный доход, отнимала массу времени и сил. Подзаработав немного денег, я решился уволиться и хорошенько все обдумать. Спланировать свои дальнейшие ходы, нельзя было больше ошибаться.
За все свое время пребывания в Петербурге, я так не с кем и ни сдружился. Хотя базарники не раз звали меня после работы в свою компанию. Они садились в какой-та забегаловке, выпивали, рассуждали какие люди все-таки лохи и мудаки. Как-то раз я согласился на их приглашения. Мы немного выпили, и мне ударило в голову, поскольку до этого практически не употреблял алкоголь, ставя в пример отца. Немного послушав эту беседу, разозлился и высказал все, что думаю про них. - Вы! Чему вы радуетесь и восхищаетесь!? Тому, что надурили очередного своего соотечественника, товарища, что в переводе означает друга. Еще недавно вас за такое к стенки ставили, спекулянты, и правильно делали! Люди целыми днями горбатятся на заводах, несут вам последнюю копейку, а вы их нагло обворовываете еще и радуетесь, хвастаетесь этим! Вы хуже проституток, с ними хоть все понятно, ты знаешь, за что платишь! Продажные сволочи! После такой беседы со мной никто не здоровался, и даже немного побаивались. Но мне было все ровно, я не собирался заводить с ними никаких отношений. Глупые, бестолковые людишки, которые только и могут, что похвалятся своей низостью перед другими и гордиться этим.
Уволившись, я опять проводил свое время в безделье, слушая пластинки и читая книги. И посещая все спектакли, где играла моя принцесса. Я покупал букеты цветов, но так и не решался подойти к ней. В итоге цветы вяли в мусорниках, а я представлял, как захожу к ней после спектакля за кулисы, подкидываю охапку роз вверх, она рассыпается и медленно летит лепестками, мы обнимаемся и целуемся. Как-то раз я решил завести беседу со своей домовладелицей, считая ее умной и образованной женщиной. Начали разговор о прочитанных мною её книг, беседа плавно перерастала в спор о философии и смысл жизни.
- Стремится к материальному благополучию глупо, это иллюзия счастья. Люди всю жизнь находящиеся в работе и заработавшие много денег, все время испытывают стресс, и страх перед потерей своих материальных накоплений. В итоге осознают, что глубоко несчастны. Жизнь потрачена на накопления капитала. Некоторые буддистские монахи проводили годы, в изоляции, закрываясь в пещерах и медитируя, постигали нирвану, высшую ступень счастья. Счастье-это наши позитивно настроенные мысли. Отречения от тела, а может даже отрицания тела как такового. Не стоит идти на поводу своих физических потребностей. Можно быть нищим, но счастливым, получать удовольствие от дуновения ветра, от опавшего кленового листка который подхватывает осенний ветер и возносит в небо, от усыпанной золотыми листьями дороги, от распустившейся вишни у окна. Даже смерть несет в себе счастье и свободу, ты высвобождаешь свою душу от привязанностей тела, и погружаешься в абсолютное счастье. Я возмутился.
- Никто не знает, что несет нам смерть. Лично я думою нечего хорошего, иначе не хотелась бы так жить, даже в тот момент когда уже следовало б умирать. Странная у вас какая-то философия. Все склоняется к тому, чтоб получить счастье, смысл жизни в беззаботном счастье. Нищий, как правило, голодный, и все его мысли будут забиты поиском еды, а не кленовым листочком. Конечно, если этот нищий не философ и не подчинил своей воли, разум. Воля тела практически всегда побеждает разум. Ну хорошо, а что тогда делать с достоинствами человека, зачем они нужны? Зачем человеку честь, справедливость, мужество, забота, жалость, зачем нам чувствовать и ощущать, и проявлять какую-то активность в жизни. Если разум нам заменит жизнь фантазией. Разве реальность не на 100% реальна, разве разум сможет так тесно связать атомы, чтоб получить что-то ощутимое на прикосновения. Если алкоголик получает счастья от алкоголя, наркоман от наркотиков, а маньяк от убийств и насилия. Так зачем же запрещать им это делать? Это же тоже, одна из разновидностей логического, умственного затмения, получения более активных мыслей и образов. Пить умирать и не пить умирать. Так почему бы тогда не пить. Зачем подчинятся законам, они только ограничивают нас. Хотя со многими законами я был и сам не согласен. - С вашей философией все превратилось бы в хаос.
Мы так и не пришли к общему умозаключению. Но в какой-то мере она права, подумал я. Разве секс, наркотики и рок-н-ролл не есть всего лишь поиском счастья, и разве я не занимаюсь поиском, только со своим пониманиям слова счастье? Я постарался перевести дискуссию в другое русло. Спросил за театр, рассказал, что уже посетил множество спектаклей, и хотел бы попробовать себя в роли артиста. Женщина посоветовала записаться в театральную студию. Я вернулся к себе в комнату и еще долго думал, размышлял и спорил сам с собой. А ведь, правда, от своих фантазий и грез я получаю намного больше удовольствия, чем от реальной жизни. У себя в голове я могу быть, кем угодно, делать все что захочу, иметь все желанное, мои мечты вполне реальны я вижу их как наяву, вот только не могу пока потрогать. В какой-то книге по философии и психологии я прочитал, что мысли еще и материальны. Значит, все мною воображаемое осуществится и в реальной жизни. Либо это могло значить, что моя ирреальность станет реальностью только в другом пространстве. Нужно больше мечтать, фантазировать, выдумывать, визуализировать и верить в свои вымыслы. Возможно, как граф Калиостро пытавшийся создать формулу любви, я смогу вывести формулу счастья. Заключающуюся в отрицании реальности как таковой. Но у графа ничего не вышло, поскольку умом женщин не понять, да и слишком много факторов влияет на эту формулу. Если действительно пришлось искать формулу любви, то она для каждого человека была бы разная и для каждой пары еще одна. А вот счастье…
На следующий день я записался в театральную студию. У нас был очень умный и креативный режиссер, он замахнулся на современную постановку Гамлета. И это с актерами-любителями, а я и вовсе впервые выходил на сцену. Мне дали небольшую роль в массовке, я со всем своим упорством начал учить ее. Читая перед зеркалом свои три строчки монолога. Я все больше представлял себя в роли главного героя. Во время репетиций на сцене, торжествовал, кричал, махал руками, распинался как мог, вытягивал каждое сказанное слово. Режиссер хвалил, говорил, молодец, стараешься, но движения должны быть гармоничные, и кричать в твоем случае категорически не надо, голос должен быть спокойный не натянутый, но при этом громкий и внятный. Звук должен идти из живота, работай над этим и у тебя все получится. Я начал работать над своей мимикой, четким и внятным произношениям слов, часами говорил поговорки. Шла Саша по шоссе и сосала сушку. Ехал грека через реку, видит грека в реке рак, сунул грека руку в реку, рак за руку грека цап. С каждой репетицией мне казалось, что я все ближе приближаюсь к своей возлюбленной актрисе, к цели стать богатым и знаменитым. Все больше стал представлять, что именно я играю главную роль Гамлета. Прокручивая в голове монолог:
Один я. Наконец-то!
Какой же я холоп и негодяй!
Не страшно ль, что актер проезжий этот
В фантазии, для сочиненных чувств,
Так подчинил мечте свое сознанье,
Что сходит кровь со щек его, глаза
Туманят слезы, замирает голос
И облик каждой складкой говорит,
Чем он живет! А для чего в итоге?
Из-за Гекубы!
Что он Гекубе? Что ему Гекуба?
А он рыдает. Что он натворил,
Будь у него такой же повод к мести,
Как у меня? Он сцену б утопил
В потоке слез, и оглушил бы речью,
И свел бы виноватого с ума,
Потряс бы правого, смутил невежду
И изумил бы зрение и слух.
А я,
Тупой и жалкий выродок, слоняюсь
В сонливой лени и ни о себе
Не заикнусь, ни пальцем не ударю
Для короля, чью жизнь и власть смели
Так подло. Что ж, я трус?
Я стоял на сцене в свете прожекторов, и весь зал содрогался и бурно аплодировал. Я гордо смотрел на них и думал слабые, мелкие букашки. Сам того не замечая все больше времени стал проводить в кровати, или глядя в окно на пролетавшую мимо осень, мечтая о своем бенефисе. И вот наконец-то день премьеры. Мы расставляем декорации на маленькой сцене дома культуры. Я одеваю, свой сценический костюм. В небольшой зал неспешно заходят зрители. Занавес закрыт, я периодически выглядываю, чтоб посмотреть, сколько пришло людей. Почти весь зал забит. Начинает играть музыка, свет гаснет, занавес открывается. Некоторые артисты выходят на сцену, играют свои роли, я стою за кулисами и жадно смотрю на них, зал периодически аплодирует. И вот через несколько минут мой выход. Осознавая это, меня как будто сковывает тысяча цепей, и прибивают к полу, я не мог пошевелиться. Колени начинают труситься и руки тоже. Кто-то сзади шепотом мне говорит, давай выходи, твой выход, ну иди же! И я медленно, солдатским шагом, словно разрывая свои цепи скованности, выхожу на сцену, движения неловкие и резкие. Я оттараторил три строчки монолога, никого и нечего не замечая, развернулся и быстро ушел. За кулисами ко мне подошел режиссер, похлопал по плечу и сказал молодец, нормально. Меня вдруг охватил такой восторг. Спектакль двигался к своему завершению, последняя реплика и вся наша трупа выходит на сцену, кланяться. Весь зал встает и аплодирует. Я выхожу на середину сцены, уже без всякого страха и скованности, всматриваюсь в зал, и мне кажется все эти овации в мою честь. Все в точности как я себе и представлял. Какие же все-таки эти людишки мелкие и никчемные по сравнению со мной. Я гордо стою на середине сцены и торжествую. Занавес закрывается, и все наши артисты начинают обниматься и поздравлять друг друга с премьерой. Все хотят меня обнять и поздравить с первым выходом на сцену, с первым спектаклем. Говорят мне разные комплименты, от чего я еще больше начинал зазнаваться. И верить в то, что это все для меня, что я главный герой, что это мой спектакль и уже не театр студии, а драматического театра. В костюмерной меня ждал накрытый стол, скромно подумал я, как для такого артиста как я. Меня посадили в оглавление стола, как артиста прошедшего огонь и воду и предложили сказать первый тост. Я встал, поднял бокал, подумав, что скромность украшает человека, похвалил и поблагодарил всех присутствующих в особенности режиссера за то что дал мне такой шанс. Но в глубине души знал, что именно я вытянул весь спектакль, и все должны благодарить меня. Выпивший и еще более возбужденный я пришел к себе в съемную комнату. Не усидев ни минуты в одиночестве, ворвался к хозяйке, и начал рассказывать, как играл главную роль, как весь зал стоя аплодировал именно мне, как вся трупа хвалила меня, в особенности режиссер.
На следующий день с самого утра побежал звонить к себе домой, своим родственникам и сестре. Я хвастался, что добился невиданного успеха в Петербурге. Я великий актер и режиссер и в ближайшем будущем смотрите меня в телевизоре. Встречая знакомых, всем рассказывал о своих успехах. И чем больше врал, тем больше сам начинал в это верить. А иногда даже скандалил и возмущался, когда мне говорили что это не так. Я твердо верил и знал что это вовсе не плод моего воображения. Некоторые артисты театра студии шептались у меня за спиной, говоря, что я понемногу схожу с ума. Но я уже ничего не замечал и не хотел замечать, мои мысли и фантазии уже захватили мое сознание. Режиссер театр студии ставил новый спектакль и дал мне маленькую роль. Я разозлился и швырнул ему в лицо листок с текстом, со словами. - И это после роли Гамлета, когда я вытянул весь ваш спектакль, вы мне даете каких-то дрянных пять строчек текста, своей паршивой пьесы! Я сам напишу пьесу и стану великим драматургом, и сам поставлю ее в Большом театре! Со словами злости и ненависти, ушел. Сидя у себя в комнате за письменным столом с листом бумаги и шариковой ручкой, я выдумывал увлекательный сюжет своей пьесы. Изредка поглядывая в окно и удивляясь, как быстро день сменялся ночью, под мягким зеленым светом лампы, ночь плавно перетекала в день.
Шел 1787 год. В небольшой убогой комнатушки сидел за письменным столом молодой человек 25 лет с длинными светлыми волосами. За окном был лютый мороз и сильный снегопад. Рядом с письменным столом стояло пианино. Молодой человек периодически касался клавиш, издавая короткую мелодичность в большой октаве. Пером что-то писал на листке бумаги, потом опять пробовал клавиши. Проделав эту процедуру несколько раз, положил перо и начал потирать руки и прислонять их к дрожащему огню свечки. На минуту о чем-то задумываясь, смотрев на извивающейся танец огня. Вдруг схватил листок бумаге, порвал на мелкие части и выбросил на пол. Писавши эти строки, я рассмеялся – Ну прям как у меня. Подумал я. – Хотя может, и списываю этого героя с себя, придав ему другой облик и музыкальную грамотность. Ну все, некогда отвлекаться, пишем дальше. Вдруг раздается стук в дверь. Молодой пианист подходит к двери, открывает ее. Эму вручают конверт с восковой, красной печатью, на которой герб герцога. Он открывает конверт и достает письмо, читает его. Приглашаем вас посетить бал в честь приезда его светлости из дальних странствий. Очень надеемся, что вы обрадуете наш слух своими новыми музыкальными композициями. Подпись герцогиня Девонширская.
Бал. Девушки с юношами кружатся в вальсе. На девушках роскошные шелковые наряды с затянутыми до упора корсетами. И кажется у каждой осиная талия. Мужчины одеты в различные сюртуки, фраки и мундиры. Некоторые пьют шампанское, беседуют, смеются. Пианист играет за огромным белым роялем с позолоченной надписью у большого окна, прикрытого роскошными белыми занавесками, в комнате с паркетным лакированным полом, высокими ажурными потолками и огромными мраморными колонами. К пианисту подходит герцогиня, держа в правой руке бокал шампанского, ставит его на рояль и говорит.
– Сыграйте нам, что-нибудь свое. Порадуйте наш слух. Пускай все знают, что у нас в Бате тоже есть сильные композиторы, не чем не хуже Моцарта. Пианист смущенно.
– Простите ваша светлость, но мои композиции не столь хороши, что б играть их среди людей знающих и разбирающихся в музыке. Герцогиня недоуменно.
– Нечего не хочу знать. Играйте! Пианист смущенно склоняется над клавишами и начинает играть. Ludovico Einaudi - Fuori Dal Mondo.
Впервые эту мелодию я услышал сравнительно недавно, когда крутил радиостанции в своем проигрывателе, тогда произошел необычайный случай. Как только услышал первые аккорды этой мелодии, я сразу же сделал на всю громкость, они меня очень тронули, словно завораживали и уносили куда-то в печальное царство. Причем хозяйки квартиры не было, и я мог позволить себе расслабится. Как вдруг, за окном услышал лай и вой собаки. Я выглянул и увидел, что прямо перед окном сидит дворняга, вся грязная и ободранная. Она смотрела на меня грустными полными слёз глазами и выла, завивала, иногда даже попадая в такт. Как только музыка закончилась она убежала. Я стал задаваться вопросами, что же это животное увидело, слушая мелодию, какие образы мелькали у нее перед глазами, какие чувства она ощутила, какое душевное потрясение она испытала? Почему волки воют на полную луну? Может они заглядывают в будущее и видят, что там нет ничего хорошего. А может вся прожитая жизнь пробегает у них пред глазами, в которой тоже не было ничего хорошего, голод, холод и смерть. А может все не то чем, кажется? Может нас окружает еще одно временное пространство со своей жизнью. А что если излучение луны или резонанс звуков умеют искажать наше время и наше пространство. Впрочем, это уже другая история. Возвращаемся к пьесе.
Все вдруг резко умолкли и внимательно слушали. Вокруг образовалась гробовая тишина, содрогал воздух лишь мой рояль, контрабас и скрипки из оркестра. Хоть я и говорил, что мои композиции бездарные и старался их не играть в светском обществе. Но это была лишь моя манера этикета и врожденная скромность. В глубине души я очень хотел, чтобы мои произведения услышали все, а особенно эту. Поэтому перед балом раздал свои ноты оркестру и провел с ними беседу. Когда закончил играть все присутствующие так и оставались стоять неподвижно, никто не проронил ни слова, ни шевельнулся и даже не кашлянул. Я подумал, моя музыка это что-то из ряда вон выходящее. Но тут герцогиня взяла удар на себя. Она начала громко хлопать, потом взяла меня за руку, повернулась к оркестру и прокричала.
– Танцы! Заиграла веселая, легкая музыка, некоторые пары продолжили танцевать, обстановка разредилась. Танцуя с герцогиней, она все крепче прижималась ко мне. Я шепотом произнес ей на ухо.
– Спасибо вам. Эти люди смотрели на меня такими глазами, как будто хотели разорвать на части.
– Прекратите, вы ранили их сердца скорбью и им это не понравилось.
– Простите, что испортил вам веселье.
– Не извиняйтесь, они ничего не смыслят в музыке. Ваша композиция прекрасна, в ней спрятано разбитое сердце романтика и высокие чувства, скованные канонами. Вот только зачем такой трагический конец. Пускай его любовь живет. Меня привели в шок ее слова. И откуда ей было знать, что я написал эту музыку в порыве чувств испытываемых после прочтения старых рукописей неизвестного графа, жившего в 14ст. Он написал их в последние дни своей жизни. Там описывается любовная история, вспыхнувшая между ним и куртизанкой. Но из-за наступления чумы на город, святая инквизиция приговаривает ее к смерти, среди выносящих приговор находится и граф. Из страха быть осужденным церковью, граф подписывает приговор. Ее вешают, а граф заболевает проказой и вскоре умирает. Оставив после себя лишь эти рукописи, в которых отрекается от Бога, сильно раскаивается и просит людей будущего повернуть время вспять и спасти ее. В предсмертных видениях куртизанка являлась ему и просила спасти, она так хочет жить. Он умер в страшных муках. В самом конце рассказа была сноска “рукописи не горят там, где писатель сгорает над рукописями”. Листки и вправду были обожжены пламенем, но мне кажется смысл здесь в другом. Они пострадали за потребность любить, которую церковь называла грехом, ересью и бесчестием.
ID:
293873
Рубрика: Проза
дата надходження: 17.11.2011 12:26:53
© дата внесення змiн: 17.11.2011 12:26:53
автор: Женя Крик
Вкажіть причину вашої скарги
|
