*Публикуется повторно, т.к. первая публикация уничтожена ддос-атакой на сайт
Часть первая опубликована 21 мая 2019 года, см. папку "Короткий метр"
Часть 2. Уотсон и акула
Казалось бы, на этом полотне все очевидно. Художник запечатлел драматический момент: акула атакует пловца, а люди в лодке пытаются его спасти. Мы не знаем, спасут ли несчастного; возможно, нет, потому что акула обла, озорна, стозевна и лайя, а человек уже ранен, истекает кровью, и даже если выберется на берег, спасение не гарантировано. Судя по одежде и кораблям, на дворе середина 17-го века, антибиотики еще несколько веков не будут изобретены, а акульи зубы – приют микробов и бактерий, о которых лекари пока еще слишком мало знают. Драматизм! – его высшая точка, ведь художник представил переломный момент: или – или.
А теперь поместим это полотно в контекст. Джон Синглтон Копли (John Singleton Copley - American, 1738-1815), художник-самоучка из Бостона, в 1782 году приехал в Лондон, где и услышал историю о нападении акулы на юнгу английского корабля.
Пловец на картине – реальный человек. Это Брук Уотсон. Он родился в Плимуте, Англия, в хорошей семье среднего достатка и неплохого образования. К несчастью, Брук рано осиротел и чуть ли не ребенком записался на службу в королевский военно-морской флот. В 1749 году его корабль стоял в гавани Гаваны, на Кубе; юнге Уотсону тогда было 14 лет. Он решил искупаться в гавани, кишащей акулами (видите, справа за лодкой – хвост еще одной акулы?). Как только он прыгнул в воду, огромная акула атаковала его. По одной версии, в шлюпке на картине – матросы с его корабля, по другой, эта случайная шлюпка, перевозившая капитана другого корабля на берег. Чудовище атаковало Уотсона трижды: первый раз оно откусило ему икру, а при второй атаке – ступню правой ноги. Разъяренная добычей и опьяневшая от крови, окрасившей воды, акула широко разинула пасть – видите, как обнажились ее клыки? – и устремилась в третью и, вероятно, последнюю и фатальную для Уотсона атаку. Люди в лодке пытаются подхватить несчастного, а один из них сам атакует акулу; но исход этой битвы не очевиден, не предрешен, это тот самый переломный момент, когда на чашах весов судьбы жизнь и смерть!
Уотсона спасли. На корабле ему ампутировали правую ногу до колена и отправили на берег, в госпиталь. Он провалялся там три месяца, выжил и вышел оттуда с деревянной ногой. Инвалид, Уотсон продолжил службу в военно-морском флоте. Принимал он участие и в сухопутных баталиях, а когда оставил службу, стал купцом, и весьма успешным. Он вел торговые операции между Англией и Америкой, богател, сделался одним из основателей страхового общества Ллойда, возглавлял Банк Англии, держал китобойную флотилию, был олдерменом (депутатом горсовета) Лондона, а в 1798 году стал мэром Лондона.
Политические недруги рисовали карикатуры и писали эпиграммы на Уотсона, постоянно используя в них его деревянную ногу и тот случай в Гаване. Мол, тот монстр дал повод рабочему изготовить лучшую часть Уотсона, деревянную ногу, а вот если бы акула откусила ему голову, он бы сейчас, с деревянной головой, был бы куда умнее... Как видите, политика всегда была делом грязным, а используемая в ней аргументация имела мало общего с какой-либо действительностью. Впрочем, упражнение в злословии – одна из любимых забав человека, даже такого, знаете, вне политики.
Уотсон рассказал свою драматическую историю Копли и предложил нарисовать соответствующую картину – в назидание потомкам. И в самом деле: сирота, вверивший свою жизнь превратностям морской службы, в 14-летнем возрасте потерявший ногу и вообще чудом выживший, прослуживший не один десяток лет в действующей армии, сколотил приличное состояние, стоял у истоков Ллойда и возглавлял столицу величайшей в мировой истории империи, Британской! Это ли не вдохновляющий пример человека, который сделал себя сам, это ли не пример социального лифта, который возносит на вершину достойных!
Уотсон выслушал и согласился. И вот полотно, на котором, если честно, можно рассмотреть немало «заимствований» у великих, начиная с позы пловца, который подозрительно похож на Лаокоона, но об этом как-нибудь в другой раз. А свою главную роль, предназначенную ей заказчиком и художником, эта картина вполне играет, если поместить ее в исторический контекст (см. выше).
Впрочем, и без контекста виден и понятен непосредственный призыв художника и его работы к спасению терпящих бедствие – на море, на суше и везде, куда заводит человека его беспокойная судьба. Искусство, полагаю, всегда несло этот призыв, и не исключено, что потому и не переводятся в мире добрые самаритяне.
май 2019 г.
ID:
840448
Рубрика: Проза
дата надходження: 30.06.2019 09:15:39
© дата внесення змiн: 30.06.2019 09:15:39
автор: Максим Тарасівський
Вкажіть причину вашої скарги
|
іду шукати першу частину 
