|
Городская легенда
Алана даже не предполагала, что такое может случиться. От подобного в пору сойти с ума, но она держалась, а со временем даже успокоилась, хотя спокойствие это было ложным, больше схожим с выжидаем чего-то, что сложно описать словами. В ее руках находился мир, заключенный в одну книгу, и впервые жизни она не знала, что делать. Мудро занимая выжидательную позицию, не бросаясь опрометчиво в эксперименты, что тоже было ей свойственно, девушка, как и всегда, копила знания, инструкцию же по их применению Алане предстояло написать самой.
Все началось с фотосессии.
Дух осени так пропитал город, в котором Алана старалась прижиться, что он напомнил ей дом: рыжую лесопосадку на окраине областного центра, островок с домиком на полянке, как в экранизации «Соляриса», и белеющие за частным сектором высотки. Ее снова тянуло в леса. В октябре до боли хотелось одичать, забыть человеческий язык, онеметь и бродить меж деревьев, питаясь от земли ее последним теплом.
Восстанавливая связи со вселенной, жительница шумного мегаполиса нашла лучшего фотографа, чтобы запечатлеть еще одну часть себя в естественной среде обитания. Вики, хрупкая и невероятно красивая девушка лет двадцати трех, похоже, каким-то чудесным образом прирастила камеру к своей руке, потому каждый кадр воспринимала на молекулярно-генетическом уровне, фиксируя изображение одновременно объективом и сетчаткой, сохраняя снятое в бесконечном вместилище памяти. Ей помогала совсем еще юная Тина, колдуя над аланиным образом «салемской ведьмы».
В киевских лесах девушки отыскали «кусочек» Новой Англии, где смогли спокойно творить…
Накануне Алана разживалась «ведьмовской» атрибутикой: амулетами, кольцами, браслетами, свечами, прочими аксессуарами и артефактами. Подобрала черное платье в пол и такое же болеро. Сильно подсобила ее «инфернальная» подруга, знающая толк в таких вещах. Единственное, чего не хватало, - КНИГА. То есть, у Аланы, конечно, полки ломились от разных фолиантов, но, будучи перфекционисткой, она не могла позволить себе взять на съемку произведение, не соответствующее теме мероприятия.
Года два назад молодая писательница-фантастка Алана Прайс опубликовала произведение «Утро в Салеме», посвященное повешенной во время процесса над «салемскими ведьмами» женщине, возродившейся через 300 лет из клочка земли, где ранее находилась виселица, а потом долгие годы была бойня. Свиная и коровья кровь въелись в почву, облачив в новую плоть неупокоенный дух казненной. Восстав, она пошла навстречу утреннему солнцу, поднимающемуся над современным Салемом.
Автор и сама хотела что-то такое изобразить на фото. Если уж ведьмовать, то на совесть! Однако посчитав, что книга, подписанная собственным именем, в качестве «участницы» фотопроекта – верх эгоцентризма, Алана отправилась на Петровку – «большую свалку» всякой всячины. Перед этим состоялся ее телефонный разговор с сестрой, где она в шутку рассказала о том, как на просторах Петровки без труда отыщет запретный «Некрономикон» - свод законов мертвых, потому что именно такие ценные вещи чаще всего хранятся либо в секретных библиотеках Ватикана, либо пылятся в захудалых лавчонках разных стран вместе со шкатулкой Лемаршана и прочими премилыми вещицами.
На следующее утро Алана, одержимая поиском колдовской книги, отправилась рассматривать раскладки. Сама она не верила в свои вчерашние байки, потому надеялась найти хотя бы какое-то подобие недорогого и вменяемого учебника по оккультизму. Читать это она точно не собиралась, доверяя лишь серьезным источникам информации, а вот как реквизит использовать желала. На крайний случай, думала она, сойдет даже сборник стихов и рассказов Эдгара По, который придаст образу романтичности.
На Петровке писательница свернула в переулок, где торговали старыми книгами и никому не нужными дисками с выцветшими картинками на коробочках. Книжки беспорядочно лежали на столах и валялись прямо на покрывалах – цена была смехотворной. Алана даже взглядом по ним пройтись не успела. Ее внимание привлек «ящер» за соседним крытым прилавком. Худой, с огромным кадыком, коротко подстриженный ящер с малюсенькими черными масляными глазками. Когда он говорил, Алана видела темный раздвоенный язык. Девушка перевела взгляд чуть выше правого плеча продавца. Там, на ветхой грязной полке, лежал «Некрономикон», ожидавший свою хозяйку. Прищурившись, Алана поняла, что ее плохое зрение не обмануло. Большими буквами на кожаном корешке было написано: «НЕКРОНОМИКОН». Вот посмеются они с сестрой!
Скрывая улыбку, Алана спросила о цене. Ящер помялся, моргнул и начал рыться в планшете. Казалось, его нижние веки подвижны, и глаза он закрывает снизу.
- 270 грн., – коротко ответила рептилия.
Алана сомневалась, что хочет отдать именно столько. Направляясь сюда, она рассчитывала на покупку потрепанной книжонки максимум за полтинник.
Писательница порылась в кармане, оставляя там десятку на метро.
- Так, смотрите, у меня есть 150. Отдадите?
Продавец на долю секунды онемел, склонил голову на бок и ответил:
- Забирайте.
Он даже предлагал пакет, но довольная Алана уже собиралась спускаться под землю. Ей отдали книгу, которую она оценила сама. Это все равно, что подарили... Если бы девушка, уходя, обернулась, то увидела бы как длинный узорчатый хвост ее сговорчивого собеседника крепко обвил ножку стола с книгами. Из-за туч вышло солнце. Ящер прикрывал глаза нижними веками и выглядел абсолютно довольным, хотя ему в такую погоду больше нравилось лежать на камне, чем продавать.
Утро понедельника, морозное, с алюминиевым оттенком, который после рассвета сходил с кустов и деревьев, обнажая их желтизну, выдалось довольно бодрым и в целом радостным. На такси Алану с сонными фотографом и визажистом доставили в лесную чащу, где мгновенно пришло пробуждение. Прямо под кронами деревьев Алана облачилась в свой черный наряд, надела кольца и амулеты. Мороз покусывал голые ноги. «Сейчас начну носиться по тропинкам, лазать по буреломам и согреюсь», - думала девушка. Зубы ее стучали от холода. Носик Вики успел покраснеть, пока она настраивала аппаратуру, фотографируя желтые и алые вкрапления осени среди длинной череды хвойных деревьев. Тина тоненькими холодными пальчиками делала Алане мейкап.
А затем аланин рассказ ожил. Она вышла из земли и листвы, проросла под прощальными лучами солнца, отправляясь навстречу той судьбе, которую для себя наметила…
ВСПЫШКА! Обряд со свечами, оленьими рогами и бутафорской кровью.
Щелчок, щелчок, щелчок. Вики творит словно живописец XVII века, она же – прекрасная, как икона, прыгает в широкой куртке по пригоркам, прячется и «стреляет» в Алану из-за кустов, как какой-нибудь военный фотограф.
Щелчок, щелчок, щелчок. Рыжие волосы стекают волнами с плеч, верховная ведьма украшает свой наряд лисьими хвостами, ее дыхание превращает иней в росу, ветви деревьев охватывает оранжевое пламя октября. Магический реализм – жанр Вики. Она командует. Тина сидит на бревне. Глядя издалека, можно подумать, что стилист висит в воздухе, играя с лучами с помощью зеркальца, рисуя кистями на своем лице грезы этого утра. Алана «колдует». Пред чародейкой расступается лес, под ногами шныряют мелкие пушные зверьки, выходят из чащи олени и оборотни, рядом приземляется ворон.
Приходит черед запретной книги. Алана усаживается на сапфирово-синем шарфе и открывает «Некрономикон».
Желая быть профессионалом, рыжеволосая колдунья читает заклинание нараспев, не забывая о положении тела, осанке, поворотах головы и соответствующей мимике. Каждое малейшее движение женщины превращается в фотошедевр. Что-то происходит с нею. Волнение, легкий озноб, трясущиеся колени, белые молнии внутри, сначала где-то глубоко, а затем все более явственные. Они жгут, но не ее. Заставляют материю полыхать и сжиматься, обугливаться и превращаться в черный пепел.
От внезапного видения Алана вздрагивает. Все глубже входя в роль, она продолжает читать. Ее бархатный голос разносится по лесу красивым эхом, становясь стеной невидимого огня, который не способна снять даже умница Вики.
Они меняют локацию. Алана сидит на упавшем дереве: ее ноги болтаются над землей. Вики снимает снизу. Никто не может достать резвящуюся волшебницу. Она произносит слова на древнем языке, не зная их перевода, но как-будто понимая и чувствуя их глубинное значение. Алана закрывает глаза. Щелчок! Открыв их, она еле удерживается на прохладном, блестящем от инея стволе. У подножия упавший сосны сидят волки. Ни Вики, ни Тины, ни их вещей на пригорке, разложенных на пакетах. Только серебристые волки, дыхание которых девушка ощущает кожей. Ее сердце учащенно бьется. Вожак подходит ближе и облизывает ноги Аланы. Вся поляна сереет: сплошь волчьи спины, уши, пасти и глаза.
Видение рассеивается. Теперь в объектив мощного фотоаппарата тянутся десятки рук: узловатых, грязных, с мозолистыми ладонями. Они черны и покрыты волосами, они хватают и не отпускают. Лишь ведьма остается неприкосновенной, и съемка заканчивается.
Девчонки вызывают такси. На обратном пути, умиротворенные, они смотрят в окно. Осень томится в предчувствии кончины, откупается от смерти золотом, и потому именно в этот миг она чарующе прекрасна.
В тот же день Алана как следует поработала, а ближе к вечеру, дома, взяв тарелку с едой в свою комнату, включила лежащую на полу гирлянду, наполнив помещение уютным мерцанием, и углубилась в соцсети. Чтобы не было душно, она чуть приоткрыла окно, услыхав шум автострады, а в следующее мгновение едва не уронила гренку.
Ее телефон показывал последние чрезвычайные новости, не схожие ни с чем другим, что ей когда-либо доводилось читать.
Воспламенилась. Они действительно написали "ВОСПЛАМЕНИЛАСЬ"!
Направляясь утром к метро, девушка загорелась как факел. Ни источник пламени, ни поджигатель рядом обнаружены не были. Подозревали, что она сама сделала это с собой. Алана стала переходить по ссылкам, читая омерзительные подробности того, как пострадавшая ползла по ступеням, стараясь спуститься под землю. Ее одежда превратилась в лохмотья, волосы вспыхнули и сгорели первыми, почернела кожа, а затем в бушующем огне стали сокращаться мышечные ткани, заставляя беднягу совершать неестественные движения. Мясо и жир шипели, потрескивая. Воздух наполнился гарью, смрадом, криками шарахающихся прохожих и ее собственной агонией. Тут и там попадались видеоролики, снятые вуайеристами и выложенные в Сеть. Как ни крути, всегда находятся те, у кого к подобным видео нездоровый интерес, равно как и те, кто получает от таких зрелищ удовольствие. Только не Алана. Она была шокирована и кое-что еще... Забыв о еде, да и вообще потеряв аппетит, она стала рыть дальше, ища причину. Это событие всколыхнуло всю столицу, и не только потому, что считалось из ряда вон. Дело в том, что оно оказалось не единственным. Теплый октябрьский денек превратился в череду отвратительных инцидентов. Взволнованная писательница притащила из кладовки лампу дневного света, чтобы от чтения не болели глаза. Ночь вылетела в окошко из аланиной комнаты.
Так, 9 октября, ранним утром, в районе Шулявки на старушку напали бродячие псы. Другие корреспонденты придерживались мнения, что это были волки, но откуда им взяться в центре города? Пожилую женщину буквально "размотали" по кварталу, в последствии не оставив и косточки. Затем волки исчезли так же таинственно, как и появились. Служба по отлову бродячих животных разводит руками. По обоим делам ведутся следствия.
Однако самой обсуждаемой оказалась тема исчезновения молодого человека на Вырлице, наверное, потому, что он журналист. На рассвете вышел из дому, направляясь к спортзалу. Все... Единственный очевидец, местный дворник, рассказывает совершенно безумную историю о том, как на парня набросилась куча бомжей, повылезавших из подвалов, кустов и подворотен. Они окружили его кольцом, начали толкать, пихать и рвать на нем одежду, а потом схватили и перед глазами ошарашенного дворника, сгребавшего пожухлую листву, утащили в неизвестном направлении. Журналиста разыскивают. Его коллеги усматривают в этом происшествии некий политический подтекст. Гипотез множество.
Город охватывала паника. Алана отложила телефон и закрыла ноутбук. Ее все еще трясло. Она подумала, что неплохо бы налить бокал вина, да и еда давно остыла. Девушка пошла на кухню и машинально поставила тарелку в микроволновку. Долгая ночь заканчивались. Все затянуло туманом. Где-то заблестели мигалки, но сразу исчезли в густой мгле. Тишину периодически разрывали полицейские сирены. И только у Аланы горели гирлянды, будто на Рождество, и было как-то благостно.
Уже в комнате она нырнула рукой в сумку и достала "Некрономикон". Листала его, а перед глазами плыли прочитанные в лесу заклинания и явившиеся ей видения, значений которых она сначала не понимала, а теперь они стали ясными словно день. Пламя, чудом обошедшее ее, стая серебристых волков и косматые лапы, тянущиеся к жертве. Три героя хроники, о которых она всю ночь с таким упорством искала информацию, - девушка, старуха и парень - были людьми, в прошлом очень плохо с ней обошедшимися.
Запиликало сообщение. Вики прислала фотки.
Холодное видно сначала горчило, напоследок даря долгое сладковатое послевкусие, как и ее незапланированная месть. От подобного в пору сойти с ума, но она держалась, а со временем даже успокоится, хотя спокойствие это будет ложным, больше схожим с выжидаем чего-то, что сложно описать словами. В ее руках находится мир, заключенный в одну книгу, и сейчас ей решать, что с этими знаниями делать.
ID:
813714
Рубрика: Проза
дата надходження: 13.11.2018 18:15:00
© дата внесення змiн: 14.11.2018 10:49:57
автор: Олена Мальва
Вкажіть причину вашої скарги
|
