Пенной Адриатики азарт.
Заглушая хохот истукана,
режется сквозь кобальт и базальт
пионерский голос Костюгана.
Песен прошлых лет винтажный вид,
град из перезрелых мандаринов...
Друг меня уже не прогневит,
давнюю романтику отринув.
Отыскал географ за стеклом
жёлтый остров без капитализма,
где мальчишка, музами влеком,
не бывал ничьим копытолизом.
Здесь неузнаваемый ноябрь,
роз напаковавший в макроноздри,
подгоняет дохленький корабль
к берегу близ пристани Га-Ноцри.
Он ещё выдерживает двух
девственников с сахарной планеты;
при прорыве третьей будет звук
рвущейся бумаги разогретой.
Коська... Это ж надо псу под хвост
кинуть нам дарованное свыше -
только для того, чтобы компост
в виде школьной нравственности выжил!
Не растут рубины на кусте,
в рай тебя плодами поманившем.
Горизонты, видимо, не те,
что у заигравшихся парнишек.
Если и заблудится волан,
с неба приземлившись в цикламены, -
можешь плыть. Но там - уже Милан
и Лоретти слишком современный.
