XXX
…вот женщина,
вот ложе – из цветов;
окрестный мир
немножечко устало
встречает тьму
и тьмою стать готов –
чтоб не следить
за жертвой ритуала;
сползает солнце
краской со стены
за линию,
и как-то диковато
становится:
во мраке все равны –
и палачи,
и глупые ягнята…
XXX
Тушёнка,
книги,
свечи и бальзам
на полке ветхой
в бункере полвека -
воображенье бахнуло:
"сезам"
и озарило
палубу ковчега.
Найдя в себе
спасенье и приют,
уйдя во мглу
от бренности и стужи,
ты всё равно несчастлив
будешь тут
своей незащищенностью
снаружи.
XXX
Ты бросилась
на лакомый кусок
всем голубьём порыва,
всей – оравой…
Кусок был молод,
строен и высок;
слегка темнил,
отталкивая правой.
К вороне
не желая примыкать,
стремился он лисой
всё время грезить,
но ты уже взялась
за рукоять,
чтоб не ломать,
а ровненько нарезать.
XXX
Дорогой,
но родимой страны
обитатель –
на смене рабочей;
стеллажи от стены
до стены
точно цепь
непреложных отточий –
и сюда
не прикатишь орган,
или проще –
бутылку крюшона,
чтоб во всём
проступил Иоганн,
чтобы плюнул на всё
отрешённо...
