От рампы слепит свет, сползая в зал
рисуя тени на рядах и оживая
Здесь пыль и время помнили века
Овидию рукоплескал народ
или Шекспира слог в овациях своих
превозносил когда-то
Этот стих,
нет - монолог, точь-в-точь:
За стенами чернеет ночь
и вечный город скалится недобро
Там пьяный сброд вылизывает ноги
страшных шлюх.
А верность достойна порицания и смеха
Утехой!
Любовь послужит жирным палачам
на добровольные оковы же смотрите
свои,
Из золота они? из стали?
Скажите, разве вы не стали
от этого сильнее, тверже - нет!
все это бред безумного писаки
И подбирая зубы, добавки просишь ты,
о зритель старой драмы, кстати
не замечая грязи у себя - внутри
ты ищешь мыло для рабов иллюзий
Что верят лишь из золота колоссам
цена страданий черни - чепуха
пока есть зрелища и хлеб
все остальное лишь труха
забота власть имущих
слышишь!
ты пялишься на сцену как дурак
как будто в зеркале заметил отраженье
движение рукой,
и слева к правой строне движенье
Все злей перо, и терпеливее бумага
Но так же молчалив наш Вавилон
"Рабы" - убогое клише
зовете вы себя иначе,
значит
как-будто время можно обмануть
подменой слов, и только?
прежние вы все, как и века назад
Но если кто-то скажет это прямо
На этой сцене, скажем
и в стихах
Я представляю, это будет драма
и боль от гнева в рабских головах
Но полно, хватит верить в сказки
ведь самая большая - впереди
нет занавеса здесь
нет красной краски
наверно к лучшему подобный антураж
дешевых снов какой-то пьяной музы
Исчезли тени, мраком задохнувшись,
погасла рампа, их не оживив
как пиериды след
в разрушенном театре
