Кто знает, что творилось на душе у Якоба, когда он бежал из города… Слова лавочника отзывались в его голове громогласным эхом, заставляя бедного портного мчаться без оглядки, сломя голову прямо в самую чащу. Так и бежал Якоб, пока силы не покинули его… Наконец, он рухнул, как поваленное дерево, посреди небольшой опушки где-то в самой гуще леса. Луна стояла высоко и ярким таинственным светом освещала высокие обросшие мхом деревья-старожилы, корни которых тянулись по земле, словно сказочные чудища, норовившие затащить незадачливого путника в свое логово. Якоб оглянулся и понял, что эта часть леса была ему не знакома и так далеко он никогда не заходил.
«Что же мне теперь делать, - подумал Якоб, немного успокоившись, - Куда податься?» Ночь была морозная, хоть и безветренная, и бедный портной решил, что нужно найти сухое местечко, где можно будет развести огонь, чтобы не замерзнуть ночью. Осмотревшись, Якоб увидел на краю опушки громадную черную ель, лапы которой, наклонившись почти до самой земли, напоминали балдахин огромной уютной кровати. Бедный портной, с трудом приподняв эти ветви, пролез внутрь и обнаружил, что земля под деревом щедро усыпана сухими палыми листьями и мягким мхом, как самая настоящая перина. Выбрав несколько сухих веток, Якоб при помощи кремня развел небольшой костер, которого вполне хватило бы, чтобы не замерзнуть. Согревшись, бедный портной уснул, и крошечный огонек, выплясывая свой причудливый танец, мерцал в густом мраке лесной чащи. В стародавние времена - и все это знают - в дремучих лесах еще водились всякие чудные создания, но нынче их и след простыл, и услышать о них мы можем только от наших бабушек, которые помнят сказки, рассказанные их бабушками. Аккурат, в такой дремучий лес и забрел Якоб. В старый-старый лес, наполненный тайнами и загадками, где верхушки деревьев теряются в вышине, а их корни уходят глубоко под землю. Это был лес, в который редко захаживала живая душа, а если уж и заходила, то чаще всего навсегда. Вот в такую чащу забрался Якоб. Снилось ему, будто у огромного костра собрались дивного вида фигуры, говорящие на неизвестном ему языке. Не то люди в звериных шкурах, не то звери; над костром на огромном вертеле жарилась кабанья туша, сидящие медленно передавали друг другу по кругу толстый бурдюк с вином и тихо, почти шепотом вели свою тайную беседу. Хоть Якоб не понимал ни слова, он догадался, что говорят они о чем-то нехорошем и загадочном. Костер время от времени вспыхивал, рассыпая вокруг себя снопы искр, которые летели под ноги сидящим в кругу. Но даже тогда нельзя было рассмотреть их лица, скрытые капюшонами и накидками. Луна то скрывалась за проплывающими мимо облаками, то снова выглядывала и заливала своим бледным светом всю поляну и сидящих вокруг костра незнакомцев. Внезапно Якоб услышал уханье совы, и сновидение испарилось, словно его и не было. Он лежал там же, под ветками черной ели, рядом с ним еле слышно потрескивал костерок. Бедный портной поднял глаза и заметил, что возле его огонька сидит, скрючившись, маленький горбатый старичок с неопрятной бородой, рядом с ним лежит клюка и крохотная латанная-перелатанная котомка. Старик вытягивает свои костлявые пальцы к огню, будто пытается согреться.
- Доброй ночи, дедушка, - сказал Якоб, которого спросонья удивило появление незваного гостя, - откуда ты здесь?
- Доброй ночи, внучок, - скрипучим, несколько каркающим голосом ответил старичок, - на огонек к тебе заглянуть решил, в лесу теперь шибко холодно. А тебя-то каким ветром занесло в этакую глухомань? А?
Поведал Якоб старику о своей беде. Ничего не утаил. Выслушал его старичок… Сидит, в огонь таращится, греется. Только еще больше скрючился…
- Ты уж извини, дедушка, да угостить тебя нечем, - произнес портной, чтобы прервать воцарившееся тягостное молчание, вызванное его рассказом.
- Ничего внучек, разве ж это беда? – промолвил старичок и потянулся за своей котомкой.
- Ой, дедуля, дедуля, - сказал, усмехаясь, Якоб, - в котомке твоей прорех-то поболе, чем в сите! Давай ее сюда, я ее запросто подлатаю!
Старичок достал из своей котомки краюху хлеба и небольшой кусок мяса, такого горячего, будто только-только с огня. От мяса исходил приятный запах, знакомый всякому бедняку, которому и в праздники доводилось довольствоваться хлебом да салом, а ломоть ржаного хлеба пах тмином и кардамоном. Якоб взял еловую иглу, выдернул нить покрепче из своего камзола и проворно, словно по волшебству, залатал все дыры в котомке старичка, не успел тот и рта открыть.
- Как новая! – удивился старичок, взглянув на работу Якоба, - А ты, как я погляжу, славный мастер - золотые руки! Давай-ка отведай хлеба да мяса, а завтра поутру рассудим, чем можно помочь твоему горю. Утро вечера оно мудренее будет.
Бедный портной поблагодарил старика за сытный ужин, и, поев, забылся тяжелым крепким сном.
Едва только первые лучи солнца пробились сквозь макушки деревьев и первые птицы возвестили о наступлении утренней зори, Якоб открыл глаза и осмотрелся. Его костерок догорал и кое-где все еще ярким светом на ветру вспыхивали крошечные угольки. Незваный гость все так же сидел у потухшего очага, склонив голову на грудь. В его ногах все так же лежала старая кривая клюка и теперь уже залатанная маленькая котомка. «Интересно, что он мне расскажет, этот странный старичок, может что-то дельное? Наверняка он многое на этом свете повидал…», - подумал Якоб и, приподняв еловую лапу, выбрался из ночного убежища, после чего помог выбраться и старичку. День обещал быть погожим и теплым, и уже кое-где на сугробах были видны солнечные зайчики. Утром лес выглядел не столь устрашающе и таинственно. В ветвях лиственниц, елей и сосен сновали белки и мелкие пичуги, где-то наверху ветер шелестел в кронах деревьев. Посреди опушки прямо из земли торчал большой обгорелый черный пень, который словно никогда и не был деревом и вылез из-под земли сразу пнём. На него и взгромоздился старичок. В руках он держал свою клюку, а котомку перекинул через плечо. Теперь Якоб мог разглядеть своего незваного гостя получше, чем ночью у костра. Старичок был весь нескладный, кривой, хромоногий, с неопрятной бородой, длинным острым носом и кустистыми, такими же неопрятными, как и борода, бровями, под которыми, словно два уголька, светились черные и не по-стариковски внимательные хитрые глаза. Одет он был в обветшалый и выцветший то ли плащ, то ли балахон, какие носили еще два века назад, а на ногах его были поношенные и местами стёртые до дыр, но когда-то красивые щегольские ботфорты. Одним словом типичный бродяга.
- Присядь сюда, портной, - сказал старичок, и Якоб уселся на толстую поваленную грозой сосну, которая лежала рядом с пнём, как будто кто-то нарочно приткнул ее именно здесь, - ведаю я, как помочь твоей беде, но знай, что большим трудом сможешь ты отвоевать свою любимую. Слушай меня внимательно и запоминай каждое мое слово, - Якоб ни на миг не отводил глаз от странного старичка и только кивал головой в ответ, - неподалеку отсюда лежит небольшая каменная гряда. Чуть правее, в зарослях репейника увидишь ты большой валун. Так вот, этот валун закрывает вход в глубокую пещеру. Ни одна живая душа не знает о той пещере. Спустись в нее и в самом ее конце найдешь ты, портной, залежи чистого, как слеза, и крепкого, как алмаз, горного хрусталя красоты небывалой. Из хрусталя этого построй дворец, и на солнце засияет он так, что даже слепые увидят, как он красив и ослепителен. И придут люди к нему подивиться такому чуду, и любимая твоя среди них придет и останется с тобой во дворце жить так, как никто до вас не жил, в любви и согласии, в здравии и достатке. Но помни, дворец не себе одному ты строишь, и входить без своей любимой в него тебе не надобно. А коли войдешь – то беды не оберешься. Усек, портной?
Якоб по-прежнему сидел на поваленном дереве и слова не мог вымолвить. Не ждал такого услышать он, хоть и слыхивал про всякие чудеса. На словах-то все в них верят, а поди поверь, когда с тобой чудо случается. Но Якоб прислушивался к советам старых людей и верил им, да и что ему еще оставалось делать?
- Как отблагодарить тебя, дедушка? – сквозь слезы произнес бедный юноша, кинувшись в ноги странному старичку.
- Это я тебе благодарен за котомку свою, так что, почитай, мы в расчете, - сказал старичок и неловко слез с черного обгорелого пня, - Мне нынче пора, портной, в путь-дорогу, ждут меня в другом месте. А ты следуй за солнышком, только так из леса выйдешь. А там, как горы увидишь – иди прямо, пока место нужное не найдешь.
И старичок неповоротливо заковылял к краю опушки.
- Спасибо Вам, дедушка, храни Вас Господь! – на прощание сказал Якоб.
- И ты будь здоров, портной! Только не забывай, не входи во дворец один! – уже на краю опушки громко произнес старичок и немедля скрылся в гуще таинственного леса, ловко юркнув в него, как в свою родную нору лис, стащивший у простофили фермера несушку.
Где-то в вышине между деревьями уже вовсю светило солнце, щебетали птицы, и Якоб, следуя указаниям старичка, направился в ту сторону, где его ждала та самая каменная гряда с волшебной пещерой. Бедный портной продирался сквозь густую непроходимую чащу, сучья до крови царапали ему руки и лицо, рвали на нем одежду, ноги застревали в сугробах и цеплялись за коряги. Но Якоб не унывал, ему хотелось скорее приступить к постройке хрустального дворца. Его воображение рисовало портики, украшенные красивейшими барельефами, фигурки ангелов и купидонов на пьедесталах, сверкающие ярче золота на солнце колонны и устремляющийся к небу хрустальный свод. Он грезил, как приведет Агату в свой дворец, и они будут счастливы, и будут, словно в сказке, жить долго и счастливо, устраивать балы и приёмы, принимая у себя гостей, помогать обездоленным и сиротам. Точно так, как мечтали они в своём далеком детстве. С такими мыслями прокладывал себе путь юноша сквозь заросли вековых деревьев, несколько раз на его пути встречались лесные жители, не успевшие спрятаться, почуяв приближение чужака. То мимо пробегал белый, как последний снег заяц, то с щебетом слетала с ветки стайка крошечных синичек. Кое-где на кустах ещё пылали пламенем нетронутые птицами ягоды, и Якоб с удовольствием срывал их, чтобы утолить одолевавший его голод, ведь солнце почти уже стояло в зените. Тем временем лес начал заметно редеть, тут и там на глаза попадались влажные от росы прогалины, солнце пригревало, и Якоб начал насвистывать одну из своих любимых песенок. Чуть поодаль, там, где за деревьями уже мелькала снежная, с большими грязными пятнами равнина, он увидел большой раскидистый орешник, под которым можно было отдохнуть и набраться сил. Разворошив снежный покров, юноша нашел под ним множество орехов, которые пролежали под деревом с самой осени, и, распихав их по карманам, продолжил свой путь.
Сразу за лесом простиралось ровное пространство, похожее на поле или широкий дол, разделяющий оставшийся позади лес и видневшиеся теперь на горизонте горы в ослепительных белых шапках. Вечерело, и солнце уже не так грело, как в течение дня, но было по-прежнему светло и безоблачно, поэтому Якоб энергично зашагал в сторону лежавших впереди гор. Как оказалось, пересечь долину оказалось не менее сложно, чем выбраться из чащи, и бедный портной неизменно проваливался то в сугроб, то в грязную лужу, под его ногами то хлюпала грязь, то хрустел и трескался наст. Снег и лед блестели на солнце, до боли ослепляя юношу, который продолжал упрямо шаг за шагом следовать к своей цели. Солнце, как это всегда бывает зимой, село быстро, без предупреждения, только птицы затихли на миг, и всё ещё теплый тихий вечер сменила холодная ветреная ночь. Ледяной ветер налетел ниоткуда, словно лишь с наступлением ночи кто-то спустил его с цепи, на которой ему пришлось просидеть весь день, и он тут же принялся носиться и кусать незадачливых прохожих, оказавшихся в это время на улице. Сейчас посреди совершенно неизвестной ему местности Якоб с грустью вспоминал свою тесную плохо освещенную каморку, в которой вечно сквозило и дуло из всех щелей так, что временами колыхалось развешанное в мастерской уже готовое платье. Но даже холод и голод не могли уменьшить его стремления добраться до заветной пещеры. Эта ночь, как и прошлая, была лунная и светлая, и, хоть снег и не блестел в лунном свете, все было хорошо видно, и Якоб мог продолжать путь. Поплотнее закутавшись в свой теперь уже грязный и рваный сюртук, бедный портной, стиснув зубы, чтоб не стучали, брел, не разбирая дороги, среди безлюдного заснеженного дола. Небо было черное, усеянное звездами, которые мерцали в морозном зимнем воздухе, как замерзшие светлячки на рассвете, когда их застали врасплох первые холода. Якоб смотрел на звезды, не сбавляя при этом шага, когда вдруг заметил, что звезды блестят не только не небе, но и на земле – в каких-нибудь трехстах шагах от него. Юноша остановился и напряг зрение. «Несомненно, это звезды! Ничто не может сиять так красиво и бесподобно! – подумал Якоб.» Бедный портной, сжав кулаки, из последних сил рванул к тому месту, где, как ему виделось, на земле россыпью лежали звезды. Ветер свистел в его ушах, а луна с нескрываемым удивлением наблюдала за странной погоней. Запыхавшись, Якоб почти достиг своей цели, когда неожиданно его ноги запнулись о взявшийся ниоткуда булыжник, и он со всего маху рухнул на что-то холодное и твердое. При падении бедолага расшиб себе колени, локти и рассадил голову. Придя в себя, Якоб первым делом убедился, что всё на своих местах, и отделался он легким испугом, после чего юноша смог вздохнуть спокойно и подняться на ноги. Луна в этот миг скрылась за небольшим темным облаком, из-за чего всё вокруг заволокла непроглядная темень - густая, как праздничный гуляш. Стало еще холоднее, вот-вот должен был пойти снег. Так Якоб и стоял в темноте - голодный, уставший и замерзший, не зная, куда он попал и куда ему идти дальше… Когда луна разогнала облака, закрывавшие ей вид на раскинувшуюся далеко внизу долину, её свет залил все пространство вокруг путника, и он с удивлением обнаружил, что стоит на огромном плоском камне, вокруг которого он, оглянувшись, увидел еще с десяток таких же камней. Они поблескивали и переливались, их поверхность, казалось, была щедро усыпана мелкими, как песчинки звездами. Камни были такие ровные и так близко друг к другу лежали, что сейчас, при таинственном свете луны, они напоминали чешуйки громадного дракона, выбравшегося из сказок и поверий, чтобы подышать свежим зимним воздухом, пока никто не видит. Якоб нагнулся и погладил этот чудесный камень. Он был холодным и абсолютно гладким. Это была удивительной красоты горная порода, годная для лучшего дворца на земле, кому бы он ни принадлежал. Путник осмотрелся вокруг, чтобы понять, куда же он все-таки попал: гряда эта была небольшая и ровная, сразу за ней виднелась та же равнина, по которой так долго пришлось идти Якобу, и тянулась она до самых гор, которые всё так же виднелись на горизонте в своих по-праздничному нарядных белых шапках. Юноша не поверил своему счастью, когда подумал, что, видимо, это и есть та самая гряда с волшебной пещерой, и начал крутиться на месте в поисках зарослей репейника. Долго искать не пришлось и, завидев чуть поодаль черное пятно, которое не могло быть ничем другим, кроме большого куста, Якоб бросился в его направлении и, добежав, упал на колени. В его замерзшие и израненные руки впились сотни больших острых игл – хоть на нем и не осталось ни одного листочка, это, без сомнений, был репейник. Огромные заросли лучше любых стражников надежно защищали вход в волшебную пещеру, и бедному портному пришлось несладко, пока, наконец, он не нащупал руками приваленный кем-то большой валун. Из последних сил, стиснув зубы, срывая пальцы в кровь, Якоб рванул этот камень на себя и отодвинул его, насколько смог, в сторону. В результате образовалось небольшое отверстие - лаз, сквозь который юноша смог с трудом протиснуться. В это самое время облака, которые к этому времени застелили всё небо и почти полностью скрыли от луны раскинувшийся пейзаж, начали сыпать снегом. Всё вокруг заволокло белым маревом, и на дол опустилась снежная буря. В пещере было тихо, вода со звоном не накрапывала с потолка, и в темных углах не кишели змеи и лягушки, только ветер, словно впервые, с тихим свистом вторгался сквозь образовавшуюся расселину и печально завывал где-то в самой глубине неизведанной пещеры. Якоб смог сложить небольшой очаг из сухих веток репейника и, как только огонек был разведен, повалился, заснув беспробудным сном.
ID:
495659
Рубрика: Проза
дата надходження: 29.04.2014 09:22:41
© дата внесення змiн: 29.04.2014 09:22:41
автор: soulowner
Вкажіть причину вашої скарги
|
