Когда мои сыновья были маленькими, мы любили играть в разные филологические игры. Например, придумывать новые слова, или как-нибудь по-смешному расшифровывать старые. Со временем, тётя, продающая квас в соседнем дворе, стала называться у нас «квасирша», а дядя, что прилёг вздремнуть на лавочку среди бела дня, - «спень». Сейчас мои повзрослевшие мальчишки в такие игры больше не играют. Разве что, вместе со всеми, потому что человечество, каким бы взрослым оно себя ни считало, очень любит филологические игры. Мне, как филологу, это чрезвычайно интересно. Но и мне, профессионалу, порой не совсем понятно (вернее, совсем не понятно), зачем придумывать новые слова для обозначения старых, как мир, понятий? Или слова, как гардероб, периодически нуждаются в обновлении? Или, может быть, определённым группам людей владение новой, в массе не принятой лексикой прибавляет личной значимости (понтов, как сказал бы мой старший сын)? А может быть, - есть у меня такая крамольная мысль, - у лукавого есть свой филологический отдел ада. Потому что некоторые замены старых добрых слов неологизмами выглядят точь-в-точь, как диверсии этого отдела. Так происходит, например, со словами «милосердие» и «альтруизм». При беглом взгляде кажется, что понятия абсолютно идентичны. Ну, заменили старое церковное слово более новым, современным, - суть же от этого не изменилась? Или таки изменилась?
Поднимаясь по ступенькам женского счастья, милосердие обойти невозможно. Нет настоящей женственности без этого устаревшего не первый взгляд понятия. Прежде всего, без милосердия не бывает любви, а во-вторых, в мужском характере женскому милосердию соответствует такое важное качество, что ни одна женщина не сможет быть счастливой с мужчиной, его лишенным. Вот и первое отличие между альтруизмом и милосердием: альтруизм – понятие из разряда «унисекс», оно изначально разницы между мужчиной и женщиной не делает. С милосердием – другое дело. Хоть мы и обращаемся к Всевышнему «Господь милосердный!», рассчитывая на милостивое отношение и прощение наших провинностей, Творец наделил милосердием, как фундаментальным качеством характера, скорее женщину, чем мужчину. И милосердие, как движение души, идёт скорее от женщины.
Альтруизм – понятие душевное. Всё, что касается альтруизма, не выходит за рамки человеческой души. Альтруизм – как отдача, как помощь ближнему – включает три составляющих: просьбу о помощи, возможность помочь и желание помогать. Если нет хотя бы одной из этих составляющих – это уже не альтруизм. Я встречала в хороших учебниках психологии подробный разбор «альтруистических полётов», кому интересно, можно прочесть. Чаще всего камнем преткновения для альтруиста бывает человеческая неблагодарность. Сколько прекрасных душевных порывов умерло от неблагодарности тех, на кого эти порывы были направлены. И этим снова альтруизм отличается от милосердия.
Милосердие – духовное качество человеческой сущности. Оно, как и всякое духовное качество, лишено эгоцентризма. В альтруизме из трёх составляющих две – эгоцентричны: возможность помочь и желание помогать. Кто определяет границы возможностей? Я! Кто чувствует или не чувствует (ну, вот не чувствует никак!) желания помогать? Опять-таки я – любимый и неповторимый. С милосердием – по-другому. Тут о желании – нежелании, возможности – невозможности речь не идёт. В милосердии это – не суть важно. Оно, как и всякое духовное явление, исходит не из осознания себя в центре мироздания, а с понимания себя, как творения, зависимого от воли Творца, готового исполнять установленные Им законы. Милосердие, как действие, как акт воли – это не желание. Оно – обязанность и образ жизни. В основе милосердия – не эгоцентрическая возможность и желание помогать нуждающемуся, а духовная, логически обоснованная потребность этого. И возможность или невозможность помочь определяется не эгоистическим решением человека, а волей Всевышнего. Посылает в твою жизнь страждущего, нуждающегося – значит, ты имеешь ресурс, чтобы помочь.
Альтруизм – это помогать, когда тебя просят. Милосердие – это такая помощь, о которой порой и заикнуться боятся. Одна моя знакомая спокойно приводит в свой дом бомжей для того, чтобы накормить, дать помыться. У неё всегда есть запасы старенькой, но чистой и выглаженной одежды. Провожая, она даёт своему гостю адрес реабилитационного центра, где помогают с работой и жильём. Кто хочет, может воспользоваться её рекомендацией, придя туда. Вряд ли хоть кому-то из обогретых-накормленных ею пришла бы мысль попросить о таком милосердии эту внешне очень эффектную строгую женщину. А моя подруга – больше, чем сестра, - столько вкладывает сил, здоровья и средств в детей-сирот, что ни в одном государстве мира не напечатали таких денег, чтобы оплатить этот адский труд. А она за это ни у кого ничего не просит и не требует. Разве что сетует, что так мало единомышленников. Милосердие ведь не ждёт наград здесь, в этой жизни. И на благодарность особо не рассчитывает. А если получает, то радуется за благодарящего, за его сердце. Отдать нуждающемуся от щедрот – альтруизм, поделится последним – милосердие. И это вовсе не означает, что милосердная женщина – раздайдуша (так моя бабушка когда-то меня называла за необдуманную щедрость). Милосердие, как и все духовные качества, опирается на разум и зрение. Оно умеет видеть истинную нужду человека. Когда моя подруга привела ко мне девочку-сироту, она не предлагала удочерить её. «Ты учительница, сказала она, хоть я уже давно ушла от преподавания, - помоги ребёнку поступить в пединститут, ей будет нужен кусок хлеба в жизни». Сейчас эта девочка сама уже учительница. О том, как я заставляла себя быть милосердной – мучительно, трудно – можно книгу написать. А о том, сколько благословений я получила, ни в одной книге не расскажешь. Даже то, что я могу сейчас писать на такие темы, иначе, как благословением, не назовёшь.
Разумное, целеустремлённое милосердие моей подруги утвердило меня во мнении, что это – труд высочайшего интеллектуального уровня. Милосердные деревенские старушки иногда могут продемонстрировать такой IQ в понимании глубинных основ мироустройства, что философам впору дипломы порвать. А мужчина, что вот уже четверть века стоит рядом с моей подругой, помог мне обнаружить то качество мужского характера, которое соответствует женскому милосердию. Он – удивительно щедрый, широкой души человек.
Милосердие женщины и щедрость мужчины – качества взаимосвязанные. Размеры и объём женского милосердия всегда зависели от того, сколько мужчина не скупится на это дать. И речь не только о материальных вещах. И время, и силы, которые женщина тратит на дела милосердия, тоже определялись мужчиной. Во многих странах жёны политиков, бизнесменов занимаются благотворительностью. Женское милосердие сподвигает мужчину быть щедрым. А щедрость вознаграждается в деле, которым занимается мужчина. Есть в Библии такое определение милосердию: отпускать по водам. Тому, кто умеет отпускать по водам (то есть, отдавать даром, ничего не ожидая взамен), Бог возвращает с прибылью. Вот так в счастливых семьях с глубокими духовными связями и ведётся: то, что милосердная женщина отпускает по водам, щедрый муж получает с прибылью.
Женщины у нас в Украине в основном сами добывают хлеб насущный, они так устали от нищеты, что просто разучились быть милосердными. На мой вопрос, какие чувства вызывает у вас бомж, большинство ответило: «Раздражение!» У меня бомжи вызывают стыд. За то, что я боюсь, как моя красавица-знакомая, открыть для них свой дом. Стыд, что мы, люди, так плохо устроили свой мир. Увы, нас хватает максимум на такие спонтанные проявления альтруизма, как дать милостыню женщине с ребёнком в переходе. А о том, почему этот ребёнок никогда не плачет, альтруисту задумываться незачем. Что, думать разучились? Нет! Просто не хотим. Тогда ведь просыпается в нас совершенно неуместно заложенное в основу нашего женского характера милосердие. И хочется куда-то бежать, что-то предпринимать, и невозможно пройти мимо. Альтруизм в этом смысле – гораздо проще. Ну, нет сейчас этой третей составляющей – желания помогать, и можно спокойно шагать. Вот только отличительная черта мужчин в нашей стране – жадность. «С чего бы это? – негодуют женщины, забивая в супермаркетах корзины и тачки горами продуктов и напитков в канун женского праздника. А между тем, сирот и беспризорников в стране больше, чем после второй мировой. Да и бомжей не меньше. После праздника недоеденное, а его много остаётся, выбросится щедрой рукой в мусорный бак. Бомжам ведь тоже что-то нужно кушать.
Как посмотришь на всё это, оторопь берёт: а что, если не достанет у нас десяти праведников? И ждёт тогда страну участь Содома и Гоморры. Мы и живы-то пока, благодаря таким семьям, как сегодня в новостях показали. Семья из небольшого села на Луганщине обратилась к людям с просьбой, помочь средствами на лечение ребёнка. Милосердные люди помогли, деньги собрали, ребёнка вылечили. Теперь, в благодарность людям за помощь, эти родители усыновили нескольких сирот. Каждое воскресенье они привозят в Луганск из своего села огромную двадцатилитровую кастрюлю борща и раздают одиноким пенсионерам. «Мы мясо свеженькое в борщ кладём, рассказывает корреспонденту моложавая красивая мама, - стараемся, чтобы вкусненько было, ведь пенсии такие маленькие, что одинокие люди не могут позволить себе хорошее мясо купить». Старики уже привыкли к воскресным угощениям, заранее с баночками приходят, себе берут и тем, кто не может ходить. А рядом с корреспондентом стоит помощник мэра города – красивая женщина в дорогой норковой шубе, - и сетует на то, что у города совершенно нет денег на добавки к мизерным пенсиям. Беда! У нас не денег нет! У нас очень мало в стране милосердных женщин и щедрых мужчин. И счастливых семей – мизерно мало поэтому.
ID:
423286
Рубрика: Проза
дата надходження: 07.05.2013 07:13:20
© дата внесення змiн: 07.05.2013 07:13:20
автор: alla.megel
Вкажіть причину вашої скарги
|
Молодец.
