Объяснение от автора: этот рассказ написан по миру Метро-2033. Постъядерный мир, человечество укрылось в метро...
Предупреждение от автора: присутствуют сцены интима и насилия. За чужую психику и настроение ответа не несу :Р
Одно из моих любимых))
Она бродила по платформе бесцельно, просто рассматривала товары на лотках, лица в толпе. В душе царило полнейшее равнодушие и апатия, настроение было паршивое и нечего не хотелось. Толпа атаковала ее ответными взглядами, в большинстве своем равнодушными, в иных сквозило чувство превосходства, в других же, мужских, отражалось нечто иное – первобытный человеческий инстинкт, а попросту – желание секса.
Еще один мужик, неопределенного возраста из-за бороды на пол-лица, скользнул по ней долгим сальным взглядом. Разозлившись, она обернулась и окинула мужика взглядом, вложив в него всю возможную ненависть и презрение, и в упор спросила:
- Чё уставился? Надо чего?
Мужик похабно подмигнул, ничуть не испугавшись ее:
- Слыш, может..это.. ну…
- Что ну? Чего мямлишь, как дитя малое? Называй вещи своими именами. Потрахатся что ли охота?
- Ну..это…да. Мужик продолжал ломать комедию. – Я заплачу, тебе понравится, детка. Он безрезультатно изображал из себя мачо.
- Не сомневаюсь, сударь, - саркастично протянула девушка. – Что ж мне достанется за столько доброго молодца?
-Ну я это, консервов тебе могу дать, патронов там… По мере уверенности мужика в успешности сделки, он становился увереннее.
- Рожок патронов, две консервы, и… - девушка окинула взглядом фигуру напротив, - вон твой ножик. Тебе маловат будет, а мне в самый раз. Девушкам, знаешь, нынче без оружия никак.
Видя что он уже собирается открыть рот и возразить, девушка ехидно добавила:
- Не, ну я не настаиваю, мне знаешь ли, не к спеху, а вот дружок твой похоже уже заждался, - она насмешливо окинула взглядом пах мужчины.
Она развернулась, чтобы уйти, но ее расчет оказался верен. Не успела она и шагу ступить, как мужик окликнул ее:
- Стой, согласен.
Чувствуя себя не то проигравшей, не то победившей стороной в этой сделке, она поторопила мужика:
- Ну че стал? Веди в свои хоромы.
Следуя за мужчиной сквозь людскую толчею. Она все тем же равнодушным взглядом окидывала палатки. Не было ни малейшего удовольствия, ни малейшего угрызения совести. Это была просто необходимость, реальность жизни нового мира.
У мужика была своя отдельная палатка. «Хорошо устроился, гад» - завистливо мелькнуло в голове. – «Значит на патроны и консервы точно не обеднеет».
Задернув полог палатки, мужик обернулся и, расстегивая рубашку, сказал:
-Меня, кстати, Димой зовут.
- Маша, - назвала девушка первое пришедшее в голову имя. Настоящее пачкать не хотелось. Здесь было только тело, не личность, а набор костей и мышц можно назвать как угодно.
- Никаких «вкусностей» типа «отсоси мне» или «давай в попу». Если презика нет –сделка отменяется. Старый добрый способ и ничего более. Утешать тебя поцелуями и разговорами я не буду. Половина оплаты вперед, давай нож и консервы. Согласен? – девушка стояла спиной к Диме. Не смотря на напускную холодность и злость, внутри ей было страшно и одиноко.
Мужик положил требуемое на ее рюкзак и продолжил раздеваться. Девушка молча стянула с себя одежду и, швырнув ее в угол палатки, легла на спальник, заложив руки за голову. Сквозь полуприкрытые глаза она наблюдала, как раздевается Дима, как обводит ее похотливым взглядом, как его мужское достоинство быстро приходит в готовность. Наблюдая, она вызывала в своей памяти картинки ее близости с любимым человеком, близости желанной, не омраченной реалиями ядерного мира.
Она явно чувствовала мужские руки на своей коже, чувствовала как он зарылся лицом в ее грудь, как спустился ниже и как вошел в нее. В памяти раскручивались картинки других рук, других движений, тихие ласковые слова, нежные поглаживания, неторопливые разговоры на мягкой кровати…
То ли ей повезло и она была уже немного «мокренькая», то ли мужик не хотел причинить особую боль, но особых неприятностей не было. Был некий дискомфорт, напряжение, вызванное близостью незнакомого человека, но страха, опасения, боли не было. Она позволила себе относительно расслабится и лениво наблюдала за светом на крыше палатки, пока он нависал над ней и равномерно двигался в ней. Ее тело, набор мышц, нервных волокон и окончаний, хотело вырваться вперед, взять что-то и для себя, получить хотя бы разрядку, если не удовольствие. Но девушка усилием воли подавила его, было не время.
Краем уха она слышала, как мужик то звал кого-то по имени, то просто издавал нечленораздельные звуки, свидетельствующие о приходе оргазма. Для нее же ничего не менялось. Она все так же лежала на захудалом спальнике в тонкой палатке, а чужое существо противоположного пола разряжало в нее свои природные инстинкты. Раз, второй, третий… Пики почти не чувствовались, разве что более глубокими толчками и несколькими минутами передышки. Чужие руки на коже, жаркое дыхание, запах пота и спермы – мозг фиксировал все это, но сознание отказывалось обращать внимание, ушло в себя.
Мужчина, грузно навалившись на нее всем телом, хрипло дышал рядом с ее ухом. Под его тяжестью болели все мышцы, и, поднапрягшись, девушка спихнула с себя потную тушу. Дима все так же хрипло дышал рядом, уставившись на нее бессмысленным взором.
Начала приходить боль в тело, нестерпимо хотелось полежать, свернутся клубочком и прийти в себя. Но не здесь, не в душной чужой палатке, рядом с незнакомым потным мужиком. Девушка стала понемногу одеваться, не обращая внимания на сопение за спиной. Одевшись, присела около мужика:
-Как и уговаривались, вторая часть – патроны?
Дима лениво махнул рукой в дальний угол палатки, где грудой валялись рожки с патронами.
Положив свою долю в рюкзак. Девушка разгладила одежду, привела волосы в относительный порядок.
- Слыш, может это, завтра повторим? – позади нее раздался вопрос.
- Нет, - жестко отрезала девушка, давая знать, что разговор окончен.
- Тогда может сигаретку хоть на прощенье? – мужик торопливо потянулся за пачкой к одежде.
- Самоубийством не занимаюсь, - резко ответила девушка и, отогнув полог палатки, вышла.
На платформе стало меньше толчеи, люди укладывались спать, сворачивали лотки, звали детей, раскладывали нехитрые пожитки. Настроение было отвратительное. Совесть даже не пыталась протестовать, загнанная вглубь инстинктов выживания.
Девушка бесцельно брела по платформе, спрыгнула на рельсы и отправилась гулять по тоннелям, чувствуя, что все равно не сможет уснуть. В душе медленно поднималась ярость и злость на весь мир, а еще детская обида и страх. Хотелось то ли орать и бить кого-то, толи залезть под одеяло и вдоволь выплакаться.
Перед взором мелькали рельсы, шпалы, провода, крысы. В спину бил тусклый свет платформы и ее собственная тень плясала впереди нее неузнанным чудищем. Мозг монотонно обрабатывал полученную взглядом информацию, стремясь вытеснить новыми образами недавние.
Глаза понемногу адаптировались к темноте, впереди смутно выступали очертания стен, но ветер из тоннеля больно жалил кожу, вынуждал прищуриться. Девушка накинула на голову шарф, замотала его поплотней, простудится не хотелось.
Ноги сами понемногу топали по рельсам, мозг механически отсчитывал шаги. Чуть впереди на путях сидел человек. «Слишком худая фигура для мужчины, подросток или ребенок» - равнодушное наблюдение. Тело требовало отдыха, оно хотело посидеть, расслабиться и, подойдя поближе к незнакомцу, девушка спросила:
-Эй, можно присесть рядом?
Фигура подняла голову, глаза смутно определили в темноте очертания худенького девичьего лица, по примерным прикидкам 14-15-ти лет.
- Ты чего тут сидишь то? – с легким интересом спросила девушка. – Присесть то можно?
- Я Оля, - зачем-то представилась девочка. Настя посчитала это за разрешение присесть и устало присела на пол, прислонившись к стене.
- А просто захотелось посидеть, подумать, как-то уложить это все в голове, - продолжала девочка, в ее голосе проскальзывали легкие нотки истерики, недавно закончившейся и грозившей начаться вновь.
- Да ничего, ничего, правда, - девушка попыталась как-то утешить Олю. – Я вон тоже одна осталась, ничего. Раз мы выжили, надо как-то приспосабливаться, жалеть себя всегда успеется. Кстати, я Маша. – все те же выдуманное имя, игра еще не закончилась.
Оля всхлипнула и задрожала – то ли от холода, то ли от новой волны истерики. Настя инстинктивно подвинулась поближе, ведомая желанием утешить и успокоить человека в слезах, приобняла девочку за плечи.
Некоторое время сидели молча. Оля, казалось, выбирала – открыть ли истерику по новой, или успокоится.
- А я совсем одна осталась, понимаешь? Совсем-совсем одна, - визгливым «бабьим» голосом жалобы начались снова.
Мысленно выругавшись, Настя постаралась как-то унять это половодье:
-Я даже не знаю, как тебя утешить. Обычные слова, наверное, не помогут. Ты главное, в отчаяние не падай. Делай для себя хоть что-то. Мы живы, пусть и даже и в таком мире. А неизвестно ведь, сколько нам осталось, надо жить. А не сидеть на холодном полу. У тебя вон, пальцы уже замерзли, - Настя похлопала девочку по руке.
Снова воцарилось молчание. Оля, видимо, думала о своем. Иногда тихонько всхлипывая, а у Насти в голове вертелась мысль о некой комичности и гротеске ситуации.
- А хочешь, согрею? – в тишине вопрос прозвучал неожиданностью, пожалуй, для обеих. Не давая Оле закончить начатое «А ка..», девушка впилась в ее губы резким поцелуем. В нем не было тепла, нежности, заботы, это было слаженная воля тела и мозга. Отстранится Оля уже не успела, девушка больно дернула ее за волосы, а нож угрожающе прошелся холодной сталью по щеке и шее.
- Давай не будем играть. Я просто хочу выпустить пар. Обещаю не делать очень больно. А кричать не советую, все спят, охрана на той стороне тоннеля. Пока добегут – я уже давно успею смыться. Лица моего ты не видела, ничего не докажешь. Мы друг друга поняли?
Оля молча кивнула. В темноте было не видно, но воображение дорисовало картину катящихся по щекам слез.
Девушке сейчас было не до чувств ее жертвы, в душе плясала холодная ярость и злость, желание высвободить свою обиду, передать свою боль другому.
Она резко расстегнула кофту девочки, аккуратно провела пальцем по груди. В следующее мгновение пальцы сжались на тёплой коже груди, царапая ее, выкручивая сосок. Не тратя времени на ласки и теплоту, девушка дернула и приспустила джинсы. Оля испуганно шевельнулась и всхлипнула, нож тотчас же напомнил о важности соблюдения тишины сталью на лице.
- Знаешь, я ведь не хирург. И вообще не врач. Если случайно задену – помочь ничем не смогу. Лучше не дергайся. От такого еще никто не умирал, а вот от ножевого ранения… - угрожающий полушепот и новый взмах стали.
Девочка была абсолютно сухая и зажатая, но затуманенный яростью рассудок это не волновало. Пальцы резко вошли в теплое тело, разрывая невесомую пленку внутри, открывая себе путь и окрашиваясь кровью. Второй раз за сегодня в воздухе витал запах человеческого тела и крови. Такой теплый и вкусный. Пальцы монотонно двигались, выплескивая своим движением обиду и горечь из души. Снова и снова… сильнее… глубже… С каждым тихим вздохом девочки, новым толчком ярость уходила из тела, уступая место усталости. Пальцы вошли в ритм, но чужое тело не откликалось, охваченное страхом.
Цвет крови на пальцах, скорее рисуемый воображением, чем различимый во мраке, два дыхание – одно сбитое и испуганное, второе – ровное. И ярость ушла, обида затаилась и спряталась, взамен же наваливалась усталость. Хотелось лишь завалиться и спать, долго-долго…
Пошатываясь, девушка поднялась, Оля съёжилась у нее ног маленьким комочком. Порывшись в рюкзаке, девушка вытащила один из двух запасных свитеров и накинула на девочку.
- Возьми, замерзнешь. И извини.
Спотыкаясь на шпалах и моргая против света со станции, девушка зашагала прочь.
Карта была передана.
Игра окончена.
ID:
323744
Рубрика: Проза
дата надходження: 21.03.2012 08:08:53
© дата внесення змiн: 21.03.2012 08:58:46
автор: stasy.green
Вкажіть причину вашої скарги
|
Написано
