Тед Кузер, "В раковой клинике"
Она осторожно ведома к открытой двери
в направлении кабинетов осмотра
двумя молодками, которые мне
кажутся её родными сёстрами:
каждая ,заботливо поддерживая её,
шагает прямо, с заметной толикой
храбрости. Вдали, судя по скорости
марша, нянечка придерживает дверь,
улыбаясь и заметно подбадривая.
Сколь заботлива она в крахмальных парусах
своих одежд. Больная женщина пристально
смотрит из-под потешной вязаной шапочки,
наблюдая за каждым шаркающим шагом,
и весомо движется вперевалку.
И нет ни беспокойства, ни суеты,
ни проблеска страха в её взгляде. Грация
переполняет чистый лист этого момента—
и утихают рентгеногланцевые журналы.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
At the Cancer Clinic
She is being helped toward the open door
that leads to the examining rooms
by two young women I take to be her sisters.
Each bends to the weight of an arm
and steps with the straight, tough bearing
of courage. At what must seem to be
a great distance, a nurse holds the door,
smiling and calling encouragement.
How patient she is in the crisp white sails
of her clothes. The sick woman
peers from under her funny knit cap
to watch each foot swing scuffing forward
and take its turn under her weight.
There is no restlessness or impatience
or anger anywhere in sight. Grace
fills the clean mold of this moment
and all the shuffling magazines grow still.
Ted Kooser
from Delights & Shadows, Copper Canyon Press, Port Townsend, WA 2004
Тед Кузер, "Керри"
"Здесь конца не будет пыли
и уборке,"—сказала бы моя тётя,
когда её тряпка, молнии подобна,
металась по жёлтому дубу
её домика. Там она жила
семьдесят лет с мячиком
принуждения, зажатым в кулаке,
и с локтем, что скрипел и постреливал
как ветка в бурю. Теперь пыль—
это её руки, а прах—её сердце.
И не будет конца этому.
Carrie
"There's never an end to dust
and dusting," my aunt would say
as her rag, like a thunderhead,
scudded across the yellow oak
of her little house. There she lived
seventy years with a ball
of compulsion closed in her fist,
and an elbow that creaked and popped
like a branch in a storm. Now dust
is her hands and dust her heart.
There's never an end to it.
Ted Kooser
from Sure Signs, University of Pittsburgh Press, 1980
Тед Кузер, "Отец"
Будь жив ты, девяносто семь
сегодня бы стукнуло тебе—и мы,
несчастные домашние твои
возили бы по клиникам тебя,
старого и страшного брюзгу,
чьи дочь и сын, придирчиво пытая
сотрудников регистратур, едва б
могли прочесть истёртый табель твой.
Но ты, достойнство своё храня,
уж двадцать лет, как нас оставил—
и я за всех нас рад, хотя тебя
недостаёт мне каждый день: твой пульс
стучит под галстучным узлом; ладонь
поглаживает шею мне. "Олд спайс"
витает в воздухе. Твой голос весел.
В сей день ты каждый год любил
припоминать, что в миг, когда родился,
мать, выглянув в окно, сирень
цветущую увидела. Итак, сегодня
она цветет на кромках всех дворов
по всей Айове, шля привет тебе.
перевод с английского Терджимана Кырымлы
Father
Today you would be ninety-seven
if you had lived, and we would all be
miserable, you and your children,
driving from clinic to clinic,
an ancient fearful hypochondriac
and his fretful son and daughter,
asking directions, trying to read
the complicated, fading map of cures.
But with your dignity intact
you have been gone for twenty years,
and I am glad for all of us, although
I miss you every day—the heartbeat
under your necktie, the hand cupped
on the back of my neck, Old Spice
in the air, your voice delighted with stories.
On this day each year you loved to relate
that the moment of your birth
your mother glanced out the window
and saw lilacs in bloom. Well, today
lilacs are blooming in side yards
all over Iowa, still welcoming you.
Ted Kooser
from Delights & Shadows, Copper Canyon Press, Port Townsend, WA 2004
ID:
266767
Рубрика: Поезія, Поетичні переклади
дата надходження: 24.06.2011 16:12:07
© дата внесення змiн: 24.06.2011 23:12:59
автор: Терджиман Кырымлы
Вкажіть причину вашої скарги
|
