Отрезаны крылышки, обожжены ресницы,
Не улететь и нечем строить глазки,
Ну, разве что, во сне, но мне не спится,
На троне и тюрьме – в моей коляске.
Прохожие, как тени, все без толку
Спешат по мелочным делам,
Искать в стогу забытые иголки,
Бегут за счастьем по пятам.
А мне бежать не надо – есть колеса-ноги,
У вас – из плоти, у меня – из стали.
Но даже сталь немного подустала,
Переступать высокие пороги.
Ущербен – да! А вы смотрели,
В мою хоть раз заглядывали душу?
Сатиры носятся, играют менестрели,
Пастух выводит мысли тихо на свирели,
Вода воюет за господство с сушей…
Замри, исчезни, и тихонько слушай.
Ну, насмотрелись? А теперь в свою!
Позвольте угадать… Песок зыбучий на краю
Глубоких высохших колодцев,
Скелеты девственных лесов,
Испепеленные лучами Солнца…
Пустые русла рек и капилляры ручейков,
Земля приобрела чешуйчатую кожу,
Потасканную, с целой кучей швов,
И трещины на рты открытые похожи.
Красиво, и мне нечего сказать,
Достаточно ведь только посмотреть:
В моей душе – чистейший сад,
А в вашей...?
