Только рыбам не нужны слова,
так уместна ль на устах печать?
Ты настолько предо мной жива,
что я просто не могу молчать.
Постепенно входит мир иной
в наши души, нет ему границ;
впрочем, явь, хоть и была земной,
никогда не отрицала птиц.
Пусть охотится за нами тьма,
поджидает роковая ночь,
прежде чем сойдёт весь мир с ума,
мы взлетим и устремимся прочь.
Вот сидим на берегу пустом,
где проекту свыше вопреки
ты когда-нибудь взмахнёшь хвостом,
исчезая в синеве реки.
Так навеки разрывая связь
между нами, чтоб дышать полней,
ты получишь надо мною власть,
становясь русалкою моей.
Что сказать любви могу вослед,
отметая персональный ад?
Пусть встречает розовый рассвет
уходящих навсегда в закат.
Знай, над зеркалом глухой реки,
даже если пролетят века,
я дождусь движения руки,
разгляжу скольженье плавника.
Сколько нужно дорогих потерь,
дабы слову предпочесть изгиб?
Мы увидимся еще, поверь, –
чтоб в безмолвных превратиться рыб.
