|
Говорят, угроза действием почти так же эффективна, как и само действие. Обещание чего-то воспринимается почти как обещанное (и три года ждут, ага). Изображение или отражение предмета тоже может быть весьма убедительным - и даже более чем, вплоть до передачи свойств этого предмета. Вот как это бывает, читайте.
Сегодня утром, когда серая муть на востоке еще только начала светлеть, а две звезды, словно широко расставленные глаза, смотрели ровно, строго и не мигая, красная вертикальная нитка, спрятанная в стеклянную трубку термометра, дотянулась только до второй риски над пузатым нулем. Смотрю на эту нитку - а между нами столько-то слоев стекла и вообще балкон - и мороз бежит по коже, пальцы на ногах сами собой скрючиваются в подобия кулачков, ступни потихоньку выворачиваются так, чтобы касаться пола (еще не холодного) только внешней стороной, как бы ребром. Я всего лишь смотрю на сооружение из стекла, спирта и капли краски - и мне так холодно, как если бы окунули меня целиком, с головой в заключенный в трубочку спирт температурой те самые две риски выше нуля, который мне и моим вывихнутым ступням кажется абсолютным.
Но я вам не покажу эту красную нитку (хорошо бы она голубела, приближаясь к абсолюту). А покажу я вам вот что: несколько времени тому назад выдался на редкость погожий день, словно летний. Хотелось забыть и простить двадцать дней сентября, сухую листву, обнаженные каштаны, полыхнувшую багровым грушу, остывший Днепр, грядущую зиму - забыть и простить, как недоразумение. И забылось, и простилось недоразумение, и забытье с прощением тоже забылись, потому что день был упоителен. В такой день живешь моментом - причем каждым, не пропуская ни одного, как бы незначительны ни были - момент, жизнь и ты сам, как если бы существование вдруг приобрело ясный, понятный, зримый и ощутимый смысл, смысл в самом себе, само собой стало оправданным и объясненным.
Солнце, добравшись до своего нынешнего зенита, разошлось по-настоящему и не на шутку, и я даже спрятался в терпкую тень раскидистого ореха. Но и под его кроной солнце продолжало и слепить, и греть, только теперь откуда-то сбоку и чуть слабее - совсем чуть, как раз так, чтобы пребывание в зеленоватой полутьме тоже стало упоительным. Это было приятно, я прикрыл глаза, лицом ощущая ровный поток тепла; потом поглядел, откуда он течет. Меня согревало солнце, отраженное в остеклении балкона; его зеркальный двойник был едва ли не так же горяч, как сам космический оригинал. Это было так радостно наблюдать и вдохновляюще чувствовать, это было так... так впервые со мною. Я снова прикрыл глаза и вспомнил Хосе Аркадио Буэндиа и его руководство по сложному искусству солнечной войны с помощью увеличительных стекол. И не просто вспомнил: я стал Хосе Аркадио Буэндиа, я ощутил всю силу его сказочных озарений, фантастических гипотез и колоссальных открытий, меня окружили химеры и видения, никогда, наверное, не покидавшие этого патриарха Макондо.
Безусловно, солнечная война - возможна, и руководство по тактике и стратегии такой войны вдруг целиком и полностью явилось в моей голове, как если бы я только что изложил его на бумаге и сейчас вкладываю в конверт, чтобы отослать с гонцом господам генералам где-то за горным хребтом, в городе, куда добраться почти невозможно...
Да, я помню, обещал показать. Надеюсь, это вас хоть немного согреет этим простуженным утром, когда красная вертикальная нитка в стеклянной трубке добралась только до второй риски выше пузатого нуля.
28/09/2017
ID:
752649
Рубрика: Проза
дата надходження: 28.09.2017 09:51:08
© дата внесення змiн: 28.09.2017 09:51:08
автор: Максим Тарасівський
Вкажіть причину вашої скарги
|
