Суровый век хватает жизнь за горло.
Со всех сторон лишь красные флажки.
Надежда вечная и та прогоркла.
Не просыхают слёзные платки.
«Кто виноват?» - вопрос для нас не новый.
И палец бьёт на триста шестьдесят.
Срывают пули слов со всех покровы.
И каждый первый каждым первым клят.
Покрепче шкуру сшить себе, родному.
Отгородиться ото всех проблем.
И впасть тот час в спасительную кому,
Чтоб не решать коварных полилемм.
А дни бегут. И все одной дорогой.
Стучит по рельсам вечный паровоз.
«Эй, чёрт, меня, пожалуйста, не трогай
Спешил я в рай. И вдруг такой курьёз!».
Все одинаковы, хоть первый, хоть последний.
Не разберёшь, где русский, где еврей.
И гурий не видать. Охранник вредный
И выпить не дают. И спать не смей.
Вот это влип!
А ночью виден город.
Любимый мной, так кажется теперь.
Остался в нём событий целый короб.
Ах, как открыть в обитель жизни дверь?
Сейчас решил бы все вопросы разом.
Как странно – без меня, а жизнь идёт.
И всё ж сосед мой виноват, зараза,
Что гроб со мной несли наоборот.
Шикарно, однако! 
