Три недели, дорогой. Три недели.
Я не знала, что это ты, но догадывалась. Нужно было выждать. Время, порой, длится вечно. А бывает – наоборот: спешишь за ним, падаешь, ноги сбиваешь в кровь, а оно все равно впереди, не догонишь.
Ты мне не писал тогда еще.
У меня же все по графикам, по планам. Наметишь, бывает, себе курс и, по обстоятельствам, приходится терпеть отклонения. Ты – мое отклонение. Ты – то самое обстоятельство.
График моих вдохов теперь с твоим совпадает. Дыхание неровное, сбивчивое, твое. Все твое.
Руки дрожат, как хочется за тебя ухватиться. Просто подержаться, погладить твою кожу. Уже трогала. Уже знаю ее запах, цвет, мягкость. Оттого еще сильнее хочется.
Планы мои – ты сам. Я хочу, чтобы ты заполнял все мои планы, но пока не могу себе этого позволить. Роскошь. Я бедная. Кошелек у меня больно тонкий. И внутри, между ребер где-то, под толщей мяса, в самом центре моей маленькой вселенной – так скудно, так мелко.
Далеко ты. А я скучаю. Ты себе не представляешь. Я скучаю.
Три недели назад даже не знала. Три недели, Боже. Как много перевернулось. Как много уже не вернешь в исходное положение.
Позвал бы куда, что ли? А я пошла бы. Точно-точно! Три часа перед зеркалом стояла бы, выбирала, что одеть. И все равно бы оделась не так. Но точно говорю – пошла бы.
Знаю, смешная, знаю, глупая. Три недели как.
Не могу тебе ничего предложить. Нет у меня ничего. Не знаю, что нужно. Чего хочешь, о чем мечтаешь. Рассказал бы.
У меня только вдохи и планы. И те – всего три недели.
