Не может быть, чтоб вы совсем ослепли
и слух отдали дудке крысолова,
и небеса связующие дни
на литеры распались и зависли,
и пеплом растворились на ладони.
(Как долго длится сумеречный сон!)
Полвека продолжается мгновенье,
и речь крошится вавилонской глиной,
и образуют пузыри земли
слова. И всадники над бездной
попрежнему не могут больше ждать.
Паучьим слухом обладает Федра.
Она зовет: «Встречайте Саломею,
она несет нам голову пророка,
она расставит все по именам.»
Но чайник не способен докричаться
в мучительной гармонии стыда,
поскольку мы поспешно отступаем –
на два шага, на пять шагов, на десять –
освобождая линию прицела.
Все перепуталось в тишайшем из миров.
(Навыворот души такие танцы!)
И джемпера изнаночные швы
заметны всем. Но некому сказать.
/ < «Зарубіжна література. Хрестоматія. 11 кл.» >
Все это было сказано однажды
на непонятном русском языке.
2005
