Варвара Филипповна ест мел,
Ей немного за сорок, но тянет и на полтину
Ее некогда звонкий голос оглох и сел,
От двусторонней заботы алкоголя и никотина.
О ней некому переживать, да и ей не о ком
По углам паутина только, да стеклотара,
Ну и пласт одиночества завис где-то под потолком,
А под кроватью расстроенная гитара.
Варвара Филипповна не переносит телевизора и газет,
Ее не волнуют события. Ни сегодняшние, ни вчерашние.
Говорит « Да нафига мне этот клозет,
Меня и так по утрам изрядно подташнивает».
У нее нет ни дверного звонка, ни телефонного аппарата
Ни то, ни другое давно не звонит, и не звонит,
Вот уже десять лет она не ждет ничьего возврата,
И не мечтает о том, что с ней кто-то поговорит.
Варвара Филипповна обладает магическим даром,
Останавливать время и жить идеальным прошлым,
«Эти сапожки Ванечка привез мне из Краснодара,
А это платье он считал вызывающе – пошлым».
Даже стрелки на ее антикварных часах,
Странным образом идут в обратную сторону,
Все ее близкие либо без вести, либо на небесах,
И она не помнит, что значит делиться поровну.
У Варвары Филипповны, нет своих детей,
А дворовые только в спину плюют, да дразнятся.
Ее жизнь состоит, как в школе, из четвертей,
Одна безнадежней другой, но в прочем какая разница…
Она гордо идет с прогнившей авоськой,
В которой буханка черного, и пустые бутылки,
Лишь приветливо гладит дворнягу Фроську,
Ей плевать на других, их шушуканья и ухмылки.
Варвара Филипповна скоро придет домой,
После третей чекушки, в заплеванном местном баре,
Иногда, ей кажется, что она стала глухонемой,
В постоянном смертельном хмельном угаре.
Она в сотый раз пролистает жизненный фотоотчет,
Четко зная, что этот ад честно заслужен.
Варвару Филипповну никто сегодня не ждет.
Варваре Филипповне никто сегодня не нужен.
