Действительности нет,
реальность не тревожит;
мы спим, и снится - бред,
хотя ещё быть может…
В палате – день смурной,
березки да осинки,
и мечется больной
на скомканной простынке
зимы. Его оставь –
его любовь тревожит:
ему обрыдла явь,
хотя еще быть может…
Сиделкою зима
над ним склонилась, взор от
сошедшего с ума
не отводя, и город,
составленный из грёз,
мыслителя тревожит, -
где в миллионе роз
живой и быть не может.
Но в проклятую жизнь
вдохнёшь смятенье ты лишь,
да в клетке запершись
свободно не подышишь.
И та мне ближе ложь,
что истины дороже
в тот миг, когда живёшь,
и вдруг - мороз по коже…
