Вблизи дороги столбовой
Ночует табор кочевой
Сынов Украины привольной.
(А.Кольцов. Ночлег чумаков. 1828)
Небесным золотом закатным
Расцвечен темный горизонт,
Окончил день свой подвиг ратный,
И ночи плавный виден ход.
В степи, ничто не нарушает
Ее просторов тишину –
И всякий звук теперь стихает –
Покой и сон укрыл страну.
И пала ночь на Украину.
И в небесах из края в край
«Чумацкий шлях», прогнувши спину,
Дорогу осветил, как встарь.
Как ночь темна на Украине.
И не рассеять эту ночь
Алмазной россыпи небесной,
И месяцу не превозмочь.
И, опрокинутая наземь,
Сокрыла тьма степной простор,
И, лишь одной звездой земною,
Блестит в степи огнем костер.
В кругу костра собрались дружно
За разговором чумаки.
Неблизкий путь проделать нужно
Им к берегам Дунай-реки.
Есть здесь дородный запорожец,
Он, в прошлом, славный сечевик.
Жернов поднять еще он сможет,
Хоть по годам – уже старик.
Седой казачий оселедец,
Багровый шрам и длинный ус.
И золотом сережка светит,
Что в ухе носит, как индус.
Три брата – вольные казаки –
Не раз ходившие в поход.
Охочие они до драки,
Девиц, застолья без забот.
Мадьяр с душой, что вольный ветер.
Есть конь и сабля, степь, простор.
Да, чтоб легко жилось на свете –
У кобзы щедрый разговор.
Один – кобзарь, он ладной песней
Помог пройти нелегкий путь.
Что может сказок быть чудесней,
Когда пристанет отдохнуть?
Еще русин – бежал неволи
Из Турции домой на Русь.
Нет у того завидной доли,
Коль в каторге быть довелось.
Устроен ряд телег груженых,
Меж ними выстроен шатер.
Кулеш дымит в казане черном
И сыплет искры в ночь костер.
Волы отпущены пасутся,
Коней спокойный слышен храп,
Неспешно разговор ведется,
И трубкою дымит казак.
Негромко кобза заиграла.
И плавный струнный перебор
Встревожил душу, и немалый
О прошлом вышел разговор:
О славе Сечи Запорожской,
Днях поражений и побед:
Как взят в Крыму дворец был ханский,
Годах литовско-польских бед.
Про волю казака и долю,
Что так несладка, тяжела,
О том, что где-то на Днестровье
Ждет милостью его судьба.
Течет вода в синее море
За край, белый свет
И не вытекает.
Ищет казак свою долю,
А доли и нет.
Пошел казак свет за очи;
Играет море синее,
Играет сердце казацкое –
Храброе, сильное.
Играет да играет,
А с мыслями не дружит:
С мыслями тяжкими,
Думами печальными
Болит сердце казака,
Тоской рвется, тужит.
На чужбине люди злые
Тяжко с ними быть.
Тот ли другом назовется,
С ним ли говорить?
А другой отводит взгляд –
Нет сил в глаза смотреть.
Такие люди помогут ли
И как с ними жить?
Щебечут в саду соловьи
Далеко за морем.
Искал казак счастливой доли,
А встретилось горе.
Повстречалось горе,
Не спешит проститься
Нет дороги казаку
Домой воротиться.
Зажурилися вражі вороженьки,
Що наш чумак у дорозі,
Чумак у дорозі в мальованім возі
Да в корчомці п'є да гуляє.
Гей, не журіться, вражі вороженьки,
Нехай же вам безголов'я,
Що чумак заробить, проп'є, прогуляє,
То за своє здоров'я.
Гей, од Копу да й до Перекопу,
Гей, да мальовані верстви;
Гей, да заслаб чумак в далекій дорозі -
Сподівається смерти.
Гей, як привезли попа молодого
Да на смерть сповідати,
Чумак зажурився, направо схилився,-
Ніким жінці наказати.
"Гей, єсть у мене в славнім калавурі
Два чумаченьки гожих,
Ой вони накажуть, вони наговорять
Моїй жінці-небозі".
Чумакова жінка - молода удова -
За чумаком затужила,
А зібрала собі челядь молодую,
Аж корчомку заглушила!
Чумакова жінка - молода удова -
За чумаком розбивається,
Да найняла собі да троїсті музики,
Аж корчомка розлягається!
Чумакова жінка - молода удова -
За чумаком зажурилася,
А набрала меду, набрала горілки,
Козаками обсадилася.
И вольно песня зазвучала
Под звездным ясным полотном.
Их степь услышала немало
Про трудный путь, далёкий дом,
О панщине, любви, разлуке,
Как чёлн морским просторам рад,
Как после долгой зимней скуки
Цветёт вишневый чудо-сад.
Солнце заходит, горы чернеют,
Птицы затихли, поле немеет.
И люди рады, что солнце сходит.
Солнце заходит – отдых приходит.
Где передышка на барщине людям?
«С зарей вечерней свободны будем», -
Эти ли мысли душу согреют?
Но в моем сердце боль не умерят.
Вокруг оглянусь я –
что ж, здесь мне не мило.
Несет меня сердце на Украину.
На Украину в тихий садочек,
В тот уголочек, где ранней весною
Вишневый цвет спорит с зарею.
В тот уголочек, где сердце млеет,
Где «щiра пiсня» душу согреет.
Где карие очи зарю встречают
На небе синем – не забывают.
Если ж забыли, словно заснули –
Видно, удачу-счастье спугнули.
Нет большей боли – зарю не встречать.
С ней свою долю навек потерять.
«Но что, довольно братья тужить,
А ну, кобзарь, уйми-ка грусть.
И кобза нам теперь послужит
Для радостных напевов пусть».
В кругу сулейка побежала,
Хмельной и терпкий бражный мёд
По жилам льёт напиток славный,
И грусти вмиг растаял лёд.
Гей, з-за гори та із-за кручі та риплять вози ідучи,
Попереду та чумаченько, та вигукуючи!
Ой хоч вигукуй, хоч і не вигукуй, то пригодонька буде,
Гей, буде ж тобі та пригодонька та у чистому полі:
Гей, буде ж тобі та пригодонька, гей, у чистому полі,
Та вивернеш аж чотири мажі та на роздоллі солі.
"Ой сюди, сюди, молода дівчино, та солі купувати!
Ой не так солі та купувати, як жалю завдавати!"
"Гей, годі ж тобі, молодий чумаче, та під возом лежати:
Бери косу, іди в росу та травиченьку тяти!"
"Ой бодай же ти, молода дівчино, та того й не діждала,
Ой щоб моя смоляна ручка та травиченьку тяла!"
"Гей, годі ж тобі, молодий чумаче, та під возом лежати:
Та бери серпи та йди в степи та пшениченьку жати!"
"Ой бодай же ти, молода дівчино, та того й не діждала,
Гей, щоб моя смоляна ручка та пшениченьку жала!"
Как служил у пана я в первое лето,
Заслужил у пана курочку за это.
Эта курка-чеботурка, моя курочка,
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
Как служил у пана во второе лето,
Заслужил у пана петуха за это.
И петух тот громотуха,
Эта курка-чеботурка, моя курочка,
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
Как служил у пана я на третье лето,
Заслужил у пана уточку за это.
Эта уточка пустая
И петух тот громотуха,
Эта курка-чеботурка, моя курочка,
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
Как служил у пана я четвертым лето,
Заслужил у пана индюка за это.
Этот индюк дюк, дюк, дюк, дюк,
Эта уточка пустая
И петух тот громотуха,
Эта курка-чеботурка, моя курочка,
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
Отслужил у пана я уж пятым летом,
Заслужил у пана девушку за это.
Взяла девка и напилась,
С печи прыгнула – убилась.
Этот индюк дюк, дюк, дюк, дюк,
Эта уточка пустая
И петух тот громотуха,
А вот курка-чеботурка, моя курочка,
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
По двору ходит, цыплят водит,
И кричит и гука – вы куда, куда, куда.
Но вот и кобза замолчала,
Уснул чумацкий стан в степи.
И, лишь вкушая дня начало,
Щелкают дружно соловьи.
Кропит восход край неба медью,
Алеет светлый горизонт
И тают яркие созвездья,
И пал туман, и путь зовет.
И мерно двинулись телеги
За тихой поступью волов.
Чуть дремлет степь в рассветной неге.
И новый день принять готов
Зарю, встревоженную скрипом
Давно не смазанных колёс.
Крик чумаков волам бредущим:
«Цобэ, куда ж вас лях понёс!»
Все так размерено-неспешно,
Все ближе, ближе к дому путь.
И тянут соль волы прилежно.
Чумацкий шлях – им не свернуть.
Года уходят чередою,
И путь в Украинских степях
Пролился звездною тропою
На небесах – Чумацкий шлях.
ID:
534715
Рубрика: Поезія, Вірші, що не увійшли до рубрики
дата надходження: 04.11.2014 19:37:03
© дата внесення змiн: 04.11.2014 19:41:58
автор: Алексей Яценко
Вкажіть причину вашої скарги
|
