От сказок, с годами развеянных в пыль,
остался лишь привкус на тонких губах,
осоки кинжалы по краю тропы
да блеклая тень верстового столба.
Пример каллиграфии смазанных строк
и рифм позабытых истершийся шелк...
С глазами пустыми и грудью пустой,
я путь потерял, по которому шел.
Я помню покрытые пеплом поля,
мне снятся далекие башни в огне,
и брошеный оземь венец короля
во снах еженощно мерещится мне.
Я пел бы о них, только голос дрожит
и в песню слова не по силам собрать,
когда струны тронулись пятнами ржи,
а патина выпила свет серебра.
Следы на песке смоет первым дождем,
стирая легенду, что я рассказать
из плоти миров был когда-то рожден.
Она так прекрасна, что больно глазам...
Я словно бы был там и слышал все сам,
да так, что с тех пор что-то ноет в груди.
...Как звезды сияли в его волосах,
когда сыновья с ним клялись как один.
И ни одного не осталось в конце,
хоть гнев их грозил этот мир расколоть.
Я помню три камня в железном венце
и ярость огня, заключенного в плоть...
Эпохи совьются древнейшим из змеев,
В обьятьях дробя связь ушедших времен.
Но ежели слушать меня ты посмеешь,
то я бы сложил тебе песню. О нем.
