А за окном шуршит колючий снег,
Кошачьей лапкой гладит ночь дома.
Фонарь. Мороз. Тучь сумасшедший бег.
Седая осень. Ранняя зима.
О чем писать? Нет наболевших тем,
Всё ясно, просто, как стакан воды.
Казалось бы: тревожиться зачем?
Но стонет мозг в предчувствии беды…
А за окном шуршит колючий снег.
И снова ночь. И снова тишина.
И иней ветки в рифы превратил.
Вот топовым огнем горит луна,
На реях окон – паруса квартир.
И слабый свет давно забытых лиц,
И бесполезных мыслей круговерть.
Фортуны колесо. Мельканье спиц.
Напротив – жизнь, а за спиною – смерть.
И снова ночь. И снова тишина.
Табачный дым. Мерцанье фонарей.
Шуршит в шкафу заблудший таракан.
А завтра снова – цепь унылых дней
И боль, казалось бы, заживших ран.
Неандертальский рев ночных машин,
За стенкой тяжело вздохнул сосед…
А я все так же, бешено, один
Листаю жизни старенький буклет.
Табачный дым. Мерцанье фонарей.
Не в моде свечи. Зажигаю бра.
Тень абажура. Приглушенный свет.
Ах, до чего же пошлая игра:
С самим собою спорить столько лет.
Забыть. Забыться. Вычеркнуть. Стереть.
Звучит в мозгу бессменный благовест.
Черт… До чего же надоело петь,
Но каждый до конца несет свой крест.
Не в моде свечи. Зажигаю бра.
А за окном шуршит колючий снег,
Луна глядит надменно, как бульдог.
Мои стихи – мой призрачный побег,
Бегу от Бога. Если есть он - Бог.
Забытый мир, закрытое окно,
Набор пустых, бессмысленных картин.
Мороз. Фонарь. На улице темно.
А я один. Так бешено один.
А за окном шуршит колючий снег.
