Когда-то тебе исполнится тридцать,
У столба будешь, где в первый превратился вечер стих.
И думать, что мог бы взлететь к этому мигу, как птица,
Но в какой-то момент твой амбицизиозный ветер стих,
Был уничтожен, растоптан, раздавлен,
Подошвы сапогов тысяч истер.
И когда-то называл не просто словами,
А считал за сестер Веру, Надежду, Любовь!
Как же ты ошибался. Тебе не будет вечно семнадцать.
И чтобы потом не вскрываться, научись сейчас не влюбляться.
Вечность твоего чувства закончится тоже,
Научись расставаться, чтобы потом не остаться со шрамом на коже!
Все уплывет по теченью листьями,
Я сам из этой миски утолял голод.
Но по-настоящему близкими
Тебе станут те люди, которым ты нужен даже такой вот:
С дефектами и недостатками,
С провальными попытками влиться в общество.
С моральными упадками,
С истерикой, воплями.
С решетом в груди.
Сквозь него видна пустота.
Это все не просто так -
Это кладбище, на котором бывшие бабочки
Стали трупом любви,
Что мечтает о конце света,
Чтобы воскреснуть, как зомби.
Но... в конце туннеля не Солнце дышит ответом.
И не ветер шепчет во мгле.
Это безумие мне машет приветом.
Это лишь голоса в моей голове.
