Назойлив шум отвергнутых мной спален,
Как комариный писк в вечерней дреме,
Как реставрация безжизненных развалин,
В столь сладостной, самодостаточной истоме.
Белеет нить, стежков хмельное буйство,
Статичность небрежно расставленных вещей,
И, вместе с тем, болезненное чувство
Неправильности, мной выбранных стезей.
Озлоблен, озадачен и нелюдим,
Кто обречен, дряхлеть не только телом,
Кто пламенем догадок и озорством своим
Давал надежду, возможность жить другим.
Средь искренности слез и лести глаз,
Средь ненависти, похоти и лени,
Рождается любовь, не верящая в нас,
И каждый шаг не наш, а нашей тени.
