Усталый вечер опустил ресницы. В себя вобрала тени темнота. И окна, словно крепости глазницы - их в плен взяла немая слепота.
Последний солнца луч давно доела с тишиною мгла.
Вертелась грусть, прохладой досаждая.
Гонимый ветром дождь, хлестал слезами по щекам.
А я на улице, под фонарём потухшим, стою едва заметный, но не таю от дождя.
Не стану растекаться слёзной лужей. Терпенья наберусь, и, вскоре, услышу каблучков стук любимой женщины моей.
Вот-вот! Уже услышал, созвучен он с биеньем сердца моего.
Цепляясь за капельки дождя, грусть попыталась вымыть напрочь оптимизм.
- Но этому не быть! - протестовала тонкая душа.
Уже не слышу и не чувствую дождя. Лишь каблучков и сердца стук вещают о конце разлуки. Как тягостна она. Мне от неё одни лишь муки.
Стучат, стучат с волнующимся сердцем в унисон, приятно радуя меня...
