В лесу, за Дарницей, Клондайк
Где чьи-то жизни стали жилой,
Поспел постыдный урожай
Плодов системы самой лживой.
И что какой-то там песок?
С песком возиться не пристало.
Берётся череп, что "в висок"
В нём фиксы жёлтого металла.
Те, что "в затылок откопал?
В них непривычно три глазницы
Там жёлтый тоже есть металл,
Который в деньги превратится.
О бедный и невинный прах!
Тебя лишили жизни воры,
Тебе не выбил зубы Страх,
Но вот добрались мародёры.
Сначала череп от костей,
Они без страха отделили
И в жертв фашистских лагерей
Вас всех удачно превратили.
Потом, по лесу черепа
В могилы братские сгребали
И снова видела толпа
Всё ту же сторону медали.
Затем, воздвигли обелиск,
Невинные здесь жертвы пали,
И знали, не предъявят иск
И вас и память - обокрали.
Под пафос пламенных речей
Не слышно человечьи стоны,
Где сотни тысяч палачей,
Там жертв, конечно, миллионы.
Не гаснет жертвенный огонь
И палачи ещё в почёте
И прошлое ты их не тронь!
Они все были на работе.
И кто судил, и кто стрелял;
При персональном пенсионе,
А кто на это вдохновлял,
Лежат в почётном пантеоне.
Сжимается моё нутро
И хочется ругаться матом,
Я место уступил в метро,
Он был солдатом или Хватом.
Возможно в чём-то я неправ,
Да пусть меня простят солдаты,
Но слишком, слишком след кровав...
А в Минске это Куропаты.
Наивные мои отцы!
Вас так жестоко обманули
И прячут до сих пор концы,
Да имена не всем вернули.
На этот свет их не вернуть,
Они сибирский лес пилили,
Прокладывали Светлый путь,
Их прах по ветру распылили.
