Пиджак просторный, брюки легкий клеш,
На вид тихоня, безупречный мальчик,
Штиблеты-мокасины и… глумёж.
Ах, не кладите в рот мне пальчик.
Лександр он, точнее Сашка-Плут,
Да, кто ж в глаза ему сказать посмеет?
Семь спустит шкур, его слова, что кнут,
Коль олух извиниться не успеет.
Как фокусник, он доставал слова
Из рукавов, из шляпы, из карманов,
И ваш портрет стекал с его пера
Хоть выглядела та картина странно.
Парсунами* прозвали мы его
Рисунки едкие, смешные,
А он к ним тексты добавлял,
Хоть колкие, но совсем не злые.
Как шутки под вино его лились…
Вода из крана медленней выходит.
Но кто-то стукнул, и отправил ввысь:
Материки, со слов его, по свету бродят**.
Переполох в стране, скандал в верхах.
Америка вот-вот сомнет Чукотку!
Граница на замке? И, вдруг, вам, Ах!
Невозвращенец Крым, вот отплывет в Европку.
О чувствовал, что движется плита,
Хотя не знал, когда и с кем столкнется,
Крым хапнула страна совсем не та,
Но Сашка верил, полуостров тот вернется.
Был дальше МИД, и там он нагрешил,
Соскучился, вернулся из Европы,
Чиновник в нем не ночевал, не жил,
Он Одиссеем был, скучал без Пенелопы.
Слепой Гомер неправду рассказал,
Про верность женскую и муки ожиданья,
Мой друг попал, как «с корабля на бал»,
Не дождалась, и он страдал отчаянно.
Что ж, муки вечны лишь в Аду,
А, коль живой, то время лечит раны,
Поднял бокал и всем сказал: «ЖИВУ!
Грусть не для нас, и нам не по карману».
И снова на лице глумёж,
На шее галстук с элегантной складкой,
Да, вот глаза… Глазами не соврешь,
Взгляд сталью, иногда, блестел украдкой.
Парсуны стали злее и острей,
А подписи – клеймо, проклятье,
Жизнь нас не делает, увы, добрей,
Она изнашивается, словно, платье.
Веселье кончилось, хоть дружба не прошла,
Мы пили, поминали похожденья,
Тут треск раздался, рушилась страна,
И люд чиновный выл от нетерпенья.
Сбылось! И разошлись материки,
А Алексашка канул в воды Леты,
Пусть дважды не войти в теченье той реки,
Но знать хочу: над кем смеешься, ГДЕ ТЫ?
______________________________________
*Парсу́на (искажённое лат. persona — «личность», «особа») — ранний «примитивный» жанр портрета в Русском царстве.
** Теорию дрейфа материков еще в 1912 году сформулировал немецкий метеоролог и геолог Альфред Вегенер, но вряд ли о ней стоило рассказывать на лекции, в клубе КГБ. У «контрразведчиков» свои представления о мире и его устройстве. (Подробнее об этом конфузе в рассказе «Наименьший из пороков»).
ID:
682665
Рубрика: Поезія, Портретна поезія
дата надходження: 09.08.2016 13:33:58
© дата внесення змiн: 09.08.2016 13:33:58
автор: Михаил Брук
Вкажіть причину вашої скарги
|
