Утро пело по-вражьи, по-птичьи: «Вперёд!», -
я же крыл не имел, говоря: «Не галдите,
мне усталость одна, от затёртых острот,
да глазеть неуютно на то - как летите,
попирая законы, что тянут к земле,
даже ниже земли, а точнее, что – глубже.
Мне раскрыть тяжело этот вечный секрет –
вам легко не глядеться в осенние лужи.
Напиваясь воды, только взмах, и вы там –
высоко-высоко". Отвечали они мне:
«Ты – глупец. Ты – не прав. Здесь – черта, там – черта…
Обусловлено всё в неизбежности синей.
Выше нам не подняться и песен не спеть,
тех, которых хотелось – и мы это знаем,
сколько вверх не глазей, на небесную твердь –
всё, в итоге, черно. Только сны будут с нами»…
Пот прошиб, я очнулся и встал с покрывал.
Поднимите мне веки. Туманной аллее
взгляд дарила луна, неминуемо вам
пир продолжит бессонницу, кожи белее.
Что двуногих с крылатыми в бездну влечёт,
что, за строчкою сна, превращает нас в строчку?
- Все вопросы нелепы…(он был за плечом)
Как зовут – неизвестно.
Крылат – знаю точно.
