Вставали рано. Месяц в окнах плыл,
Ещё туман по тропкам не остыл
И в спальне пахло утренней прохладой.
Под фонарём метались мотыльки,
Пел соловей на вётлах у реки,
Берёза сны шептала палисаду.
У яблони курили натощак,
По миске супа ели кое-как
И загружали в кузов вилы, косы.
Я набирал колодезной воды
И, оставляя первые следы
В пыли, мы отправлялись на покосы.
Меж сосен с предрассветности горы
Мелькали полусгнившие дворы,
Калиткой закусившие дорогу.
Был близок их трагический исход:
Крестьяне умирали каждый год
И в вечность уходили понемногу.
В кабине тихо бормотал мотор.
Дед заводил любимый разговор
Про пасеку, поля бахчи и годы.
Со жгучим любопытством слушал я,
Как век назад была в цене земля
Дороже наобещанной свободы.
Шаги судьбы надменны и легки.
Почили на погосте старики,
Сынам о прошлом не поведав к сроку.
Хранит реки оранжевая звень
В холодных брызгах тайны деревень,
Возникших и умерших ненароком…
Вот за спиною золото полей.
К ногам валился скошенный пырей
Да от натуги быть хотелось босым.
Но даже в первых солнечных лучах
На вялых умирающих стеблях
Разбитым хрусталём сверкали росы…
Как кони без узды летят года.
Другие люди строят города
Рассветы заслоняя и закаты.
Но даст же Бог, и память проживет
О мире том, где соловей поёт,
Где шепчет сны берёза палисаду.
