в шарлеруа передают прекрасную погоду,
в бордо был слет поэтов накануне,
а я перебираю платьица в комоде,
ведь нужно как-то жить в своей коммуне.
а я, разглядывая труп водопровода,
все думаю, каким же он был юным.
другие мочат головы в лагуне,
макая бренные тела в морские воды.
под чьими-то ногами хрустнет иней,
и кто-то кинет взор на косогор монблана,
но дело-то в другом: не под моими,
мой шамони — моя сквозная рана.
и сквозь тягучий смог я чувствую одно,
я чувствую, какое в шарлевиле нынче небо.
когда-то, скоро так, я опущусь на дно,
к мечтательным лугам и фатовским эфебам.
кому-то кто-то прострелил ладонь по старой моде,
а кто-то всласть бренчит гитарой семиструнной,
а я перебираю платьица в комоде,
ведь нужно как-то жить в своей коммуне.
