Мой мир, как бусина венецианского стекла,
Что стеклодувы острова Мурано придумали однажды на рассвете.
Покои тишины и радуг, и маленьких сверкающих колибри.
За полусферой неба шелестит песок,
Что время сыпет из своих часов фигурных,
И лангольерам не найти дорогу к той бусине, зажатой в кулаке.
Там маленький народец суетливый раскладывает чёрное на белом,
Раскладывает белое на чёрном, страстей не ведая,
Ведь страсти все остались в девяти прошедших жизнях,
В тех девяти, что были на Земле.
Вчерашний день сухой иерихонской розой
На памяти ладони застывает до первого случайного дождя.
В тех каплях соли нет совсем,
Она осталась в девяти прошедших жизнях,
Что не со мной случились на Земле.
