Адольф Гитлер – прекрасный человек. Часто вспоминаю его идею о стерилизации ублюдков, когда прихожу на работу. Сидит оно, смотрит на тебя. Ты ему что-то рассказываешь, все чаще запугиваешь, а оно сидит и клипает очима, как будто травка зеленеет и день чудесный. Ты вспоминаешь о безусловном позитивном принятии клиента, контролируешь каждый мускул лица, терпишь, а внутри вскипает праведный адский котел. Когда эта личинка человека уходит, пытаешься вспомнить, зачем ты здесь. Что тебя привело сюда. Главное (!) - задаешься вопросом: чем же ты сможешь помочь им? Как убедить? Как иправить?
Глаша – мамочка троих детей, алкоголичка со стажем и с недавних пор наркоманка. А я – обыкновенный социальный работник, который не сможет найти никаких лазеек в законе, чтобы лишить Глашу родительских прав... пока Глаша не заболеет СПИДом, или не угробит одного из детей.
К семи часам я приду домой, приготовлю ужин, сделаю пару записей в дневник, прочту несколько глав Адлера. Потом вернется Он и отпустит язвительную шутку по поводу моей работы, расскажет свежую чепуху, мы займемся сексом.
Я еще долго не усну, мне будут мерещиться какие-то важные, но случайно упущенные детали дня. В какой-то момент я почувствую что-то, вроде одиночества, но не решусь обозначить его. Затем наступит утро и я, как обычный фрик, добровольно отправлюсь на фрик-шоу.
Уйти можно, но персонаж не выглядит, как человек, готовый и способный уйти. При этом на свое шоу он идет вполне добровольно. Но идти ему больше некуда. Потому что... show must go on. Вот такое впечатление.
Spectre відповів на коментар $previous_title_comm, 01.01.1970 - 03:00
