Поэма, завершающая трилогию ДУШЕГУБ
Первая часть «Душегуб» — http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=177436
Вторая часть «Чистильщик» — http://www.poetryclub.com.ua/getpoem.php?id=236099
===============================================
Я засыпая слышу волчий вой,
Который страхом стены заливает.
И демон Трисмегист клокочет, призывая
Меня к себе, больного темнотой.
Он говорит ко мне из-под земли,
И злые фразы разрывают грани.
Я падаю в свое же подсознанье,
В котором зерна страха проросли.
Посеял их великомученик Бодлер,
Раб собственной любви к больным безумцам,
К немытой плоти, где болезни вьются,
И жалкой смерти торопят барьер.
Тревожный сон, мол призраков черта,
Взывает к тем, кого боятся души,
Урон кому не ведом от оружий,
И острые у них, как меч, уста.
«Очнись! — мне говорит больной поэт.
Твое сожрать они готовы тело!»
Дрожа от страха, я шепчу несмело
Ему сквозь пелену скупой ответ:
«Я не боялся смерти никогда...»
Но вдруг мой шепот прерывает шорох.
Смотрю во тьму и чувствую, что скоро
Наступит время моего суда.
Сокрылся в темноте француз больной,
Меня наедине оставив с тенью.
И я, напуганный, не делая движений,
Застыл, к стене притиснувшись спиной.
Из-под земли опять раздался стон,
Я чувствую вблизи какой-то холод.
И где-то в глубине раздался страшный топот.
Они идут ко мне, их целый легион!
И эти души, вскормленные злом,
Меня, как тьма, собою окружили!
Вдыхая, я услышал запах гнили,
Воссозданной моим безумным сном…
«Вы кто и что вам надо от меня?»
Они лишь молча сквозь меня смотрели.
И вдруг, все взгляды на меня нацелив,
Заговорили. И разорвалась тишина.
«Мы те, кому досталась лишь тюрьма
Внизу, где жар и пепел — наши плети.
Нам равен золоту прохладный ветер,
Близка по духу страшная чума».
«Но все же, кто вы есть, в конце концов?»
— Нелепо голос прозвучал дрожащий.
И я, как будто заблудившись в чаще,
Испуганно глядел на мертвецов.
Глядел, и связь немую ощущал,
Как будто каждого встречал я где-то.
Теперь же, всех во сне ужасном встретив,
Я понял — это вовсе не финал.
* * *
Предстало прошлое передо мной,
Чужая жизнь, наполненная смертью.
В ней не было ни капли милосердий,
И много душ попали в мир иной.
В далеких странствиях бродил старик,
Кровавый след за ним везде тянулся.
И все же стала жизнь ему обузой,
Убийца умер. Но пришел двойник.
Одна судьба сменяла сотни тел,
Вселяясь только в тех, кто был достоен,
Кто свежей кровью, словно смыслом, болен,
И для кого убийство — не предел.
Гримасы, искореженные злом,
Мелькали, быстро проносились мимо.
Кинжалы вырезали в коже имя,
Рожденное столь темным ремеслом.
Запомнить все убийства я не мог,
Их, столь безумных, было очень много!
У каждого из них была одна дорога,
В конце один и тот же эпилог.
* * *
«Ты узнаешь? — услышал я вопрос.
Ты узнаешь теперь своих собратьев?
Ведь в зеркале такое же исчадье.
Взгляни в него, там самое нутро!»
Вдруг чей-то взгляд учуяв за спиной.
Дыхание почувствовал за ухом.
«Ты кто? — у темноты спросил с испугом,
— Кто эти души? Вы пришли за мной?»
Столь страшных снов мне не дарила ночь!
От страха будто онемели руки.
Внезапно раздались глухие звуки,
То медленно шагали духи прочь.
«Ты избран, чтобы повторить судьбу,
— Сказал мне голос, шедший отовсюду.
— Ты дашь начало новому этюду,
Проложишь снова старую тропу».
И вдруг явился предо мной старик,
Он сделал несколько шагов навстречу.
На теле я заметил несколько увечий,
И страшен был его нечистый лик.
«Ты убивать и следовать пути
Обязан будешь после этой ночи.
Твой сильный дух уже давно испорчен,
Он утолит нездравый аппетит!
Но нужно, прежде чем свершится все...»
И вдруг его слова прервали смехом.
«О духи мира, что же за потеха,
Вникать и слушать глупое старьё!»
То был сокрывшийся во тьме поэт,
Его среди убийц я видел тоже.
Вдруг легкий холодок прошел по коже,
Я в нем увидел свой автопортрет!
«Бодлер! Зачем ты речь мою прервал?
— Размеренно спросил старик поэта.
И произнес без ожидания ответа:
— Ты посмотри, какой потенциал!»
Я наблюдал, забыв что это сон.
Молчал, боясь издать хоть каплю звука.
Поэт, с ужасным признаком недуга,
Сказал: «Прекрасно, просто эталон!»
«Но прежде чем проснешься утром ты,
— Вторил старик, все продолжая гнусно,
— Я передам тебе свое искусство,
Чтобы достичь вершины темноты.
Я делал это в жизни только раз,
Чтобы исправить все, придется снова.
Убийство — это только лишь основа,
Для действия должна быть цель у нас!»
Он подошел ко мне, нацелив трость,
Бодлер лишь подмигнул и удалился.
«И кем я стану? Как и вы, убийцей?»
— Спросил у старца, впитывая злость.
«Ты станешь правосудием во тьме.
И забирать ты будешь души злые.
Твоя рука убийства прекратит слепые,
Начало даст невидимой войне...»
* * *
Проснувшись, я увидел потолок.
И осознал внезапно что случилось.
Запрятал глубоко подальше милость,
Закрыв её навеки на замок.
Теперь же я познал свою судьбу,
Жнецом мне предстояло стать посмертно.
Пока весь этот мир окутан скверной,
Он будет вовлечен в мою борьбу.
Наполнив сердце мрачной темнотой,
А руки — даром первого убийцы,
Я стану палачом в этом зверинце,
И буду убивать, пока живой!
ID:
337991
Рубрика: Поезія, Поема
дата надходження: 17.05.2012 11:35:20
© дата внесення змiн: 17.05.2012 11:35:20
автор: Богдан Духевич
Вкажіть причину вашої скарги
|
