Прапрадед мой не самых честных правил был.
Не знаю точно, что он ел, что пил,
Но знаю, что недобрым был и дерзким…
За то народ простой дедулю невзлюбил.
Сложилось как-то деду ехать через поле
В деревню дальнюю морозною зимою,
Кобыла утомилась и несла уже небыстро,
Брела по снегу томною, небрежною ходою.
Повозка пустовала, дед сидел, насупясь,
В мехах, закутавшись, курил и вдаль глядел.
Стонала вьюга снежная, людей к весне ревнуя,
Вдруг контур чей-то на пути он разглядел…
Сравнялись сани с обмороженной девицей,
Уставшей, уж без сил несущей ноги.
Она успела лишь немного наклониться,
Чтоб в сани взял её с заснеженной дороги.
Она боялась не дойти и в поле сгинуть,
Пыталась не упасть, чтоб вмиг не околеть.
Далёкий путь её врасплох спешил настигнуть
И от того казалось: этот путь не одолеть.
Окинул дед её своим боярским взглядом
И важно дернул: ну, пошла скорей!
Подумал он, что бабе так и надо…
Терпеть не мог он этих маленьких людей.
Кобыла тронулась, а женщина осталась на дороге,
Упала на колени, и в след, глядя, не веря,
Упали слёзы с белых глаз на снег в тревоге,
Клялась, что лучше б она встретила в пути степного зверя…
Лягла и замёрзла, остыла, бедняга,
А вьюга по ней панихиду вела,
Дала перед смертью пред богом присягу,
Что деду глаза не сомкнуть никогда…
А он к самой ночи добрался до хаты,
Кобылу оставил и в сени вошёл,
Не знаю, насколько он был там богатым,
Но даже и корки сухой не нашёл.
И хата пуста была, печь не топилась,
Не пели соседи, и скот не ревел,
Но дед не хотел понимать, что случилось,
Он просто проспаться с дороги хотел.
Упал на перину, глаза лишь сомкнув,
Как тело несчастной привиделось в раз.
Его передернуло, дверь он замкнул
И снова прилёг, чтоб уснуть ещё раз.
И только закрылись глаза на мгновенье,
Увидел, как труп её встал на пути,
Зловеще шипев, что её проведенье
Заставило вечность её так идти…
И синими пальцами деда манила,
Глазами зелёными в душу глядя…
Он рухнул от ужаса на пол без силы,
А сердце качало, мозги не щадя.
Дед шторы завесил, споткнувшись, упал,
Он в ужасе ждал, но не знал и чего,
Забыл и про сон, и что очень устал,
Вдруг стёкла с окна полетели в него.
Потом и другие разбились о ставни
И тоже поранили дерзкую плоть,
В него с потолка полетели все камни,
Спеша его спину и шею колоть.
Он бился в испуге, щадя, что осталось,
Лишь только прищурится – видит её,
Она с каждым разом страшней всё казалась,
Мертвецки ужасной, твердила своё.
Что нет ей покоя теперь средь ушедших
Пока он живой, что настал его час…
И он видеть стал ещё раньше умерших,
Покойница скалилась же каждый раз.
По хате ходили прозрачные люди
На шее с петлёй, с топорами в спине,
Морозным кошмаром давило на грудь
И вот её тело мелькнуло в окне…
Теперь она вот уже рядом хохочет,
Руками к глазам прикоснувшись его,
Подольше погреть их бедняга так хочет,
Но вскоре пахнуло морозом с него.
Взорвалось в нём сердце, она всё смотрела,
Покинула тело душа и сдалась,
Упала покойница рядом, истлела,
А хата огнём в тот же миг занялась.(2003)
ID:
189184
Рубрика: Поезія, Вірші, що не увійшли до рубрики
дата надходження: 12.05.2010 17:58:45
© дата внесення змiн: 12.05.2010 17:58:45
автор: Andi М.
Вкажіть причину вашої скарги
|
