Сентябрь не ждёт меня у дома:
Спешит в октябрьское – моё,
Где я, вреднючестью влекома,
Тщусь переплюнуть кумовьё
По части яблочного взвара,
Грибов сушёных, мёда, дров.
Как ни старайся – будет свара:
Перед зимой густеет кровь
И каплет в чёрные бутыли:
Вишнёвкой, свёклой; и на хлеб
Одна к одной ложатся кильки
Под изумрудный лук-букле.
Мочёным яблоком, брусникой,
Рядится челядь в господа:
Её – брани-ка, не брани-ка –
Одно: не денешь никуда.
Пусть имя ей – родня да плаха,
Пусть счастье ей – перину мять.
А мне – смеяться или плакать –
Кружить пчелой и не менять
Ни жизни скомканную вату,
Ни смерти каменную тишь.
И ничего уже не надо,
Когда фиалками смердишь:
Смиренно, `чудно, воровато –
Как будто стыдно пред людьми
За дорогие ароматы,
Что в поле чистом – так возьми!
А я всё думаю – и зряшно –
О том, что осень есть итог.
Под лавкой мойры рвут на пряжу
Мой изувеченный мирок…
Ух, смакота-лепота! 
