Костлявость пальцев тащит против воли
меня в глубины выбранной пещеры,
и если раньше вход был запаролен,
то нынче я практически поверил,
что доброту накачивать, как бицепс,
чтобы отсрочить неизбежное, так лолно,
как издеваться над бескрылой птицей,
надежду ей давая из картона,
вжимая с болью белизну костяшек
в свою ладонь, он так умело срезал
всё лучшее, оставив ряд затяжек/
как после наспех сброшенного веса/
на теле жизни, что уж не струится
между глотками сырости и мрака,
где под камнями прячутся мокрицы,
в пульке, приправленное сверху тако.
