Я буду жечь свои письма и слать их тебе в белоснежных конвертах,
а по праздникам вкладывать туда сухие лепестки роз.
Засыпать ими свою кровать, трахаться, а потом сушить утюгом,
как бы невзначай продолжая ритуал глажки мятой одежды,
подобранной с пола,
бережно раскладывать их по датам в очередь на отправку.
Одежда хранила тепло моего тела, когда я скинула ее змеиной кожей
и сделала шаг навстречу тебе по холодному кафелю
впервые.
Это был мой оплот, моя крепость и мой покой.
Я сбросила его в спешке одной рукой,
пару секунд на молнию, на пуговицы - по одной...
Я буду жечь билеты из кинотеатров, куда мы вместе ходили
и тоже слать их тебе.
Я буду жечь твои фотографии, чтобы не осмелиться
в итоге отправить их тебе.
Я сожгу свой дом и приду к тебе с горстью пепла в ладони
и с запахом гари в теперь уже рыжеющих волосах,
чтобы узнать, что это не твой город. Не твоя улица. Не твой номер
дома. Ты съехал отсюда еще до того, как мы познакомились.
Я позвоню в дверь и прикинусь, что продаю косметику,
или спрошу "Вы верите в Бога?".
Он существует. Он жил тут до вас.
Он был во мне.
Я слала ему письма, которые не давали вам спать по ночам.
И, если вас это утешит, я тоже давно не спала
так крепко, как у него на руках.
